Причем именно во вторник.— Знаю, — кивнул Светловидов. — Но не опознали. Народу, говорят, много проходит, каждого не упомнишь.— Верно, конечно, — вздохнул Люсин.— Ага, верно. — подтвердил Светловидов. — Еще у нас ведь, знаете, продавец и не смотрит на покупателя. Не замечает. Будто никто перед прилавком и не стоит. Ждешь иногда, ждешь, да так и уходишь… Разве их дозовешься?— Точное наблюдение, — вежливо прервал обычно молчаливого Светловидова Люсин. — Значит, не опознали…— Я не докончил, простите… Посетил я еще магазин старой мебели у Бородинского моста. Там старший продавец, товарищ Васильев H. H., опознал вот эту фотографию. — Светловидов побарабанил указательным пальцем по глянцевитой поверхности снимка, на котором был запечатлен вариант «без бороды, но с усами» — дежурный, так сказать, облик. Везение продолжалось. — Иностранец — продавец Васильев принял его за русского — проявил интерес к старинным сундукам. Просил подобрать ему за неделю — он сказался иногородним, из Баку, — сундук под черное дерево, все равно какой, лишь бы побольше да постарее.«На кой ляд ему этот сундук? Или у них мода теперь такая пошла?.. Кто-то говорил мне, что в Европе очень ценятся крестьянские лапти, деревянные прялки всевозможные… Отчего бы и не сундук?»— …дал ему десятку в виде аванса, — все так же монотонно и обстоятельно тянул Светловидов, — обещал как следует отблагодарить.— Ну и как? Подобрал ему товарищ Васильев H. H. сундук?— Пока еще нет. Не часто встречается. Я интересовался.— Когда он был у них?— Кто, сундук?— Иностранец.— В понедельник вечером и во вторник после перерыва.«Ого, какая прыть! Видно, очень нужен ему это сундук… Значит, во вторник днем он был в мебельном…»— Видать, очень нужен ему этот сундук! — телепатически воспринял Светловидов. — Во вторник он опять Васильеву про него втолковывал, торопил очень, поскольку, значит, приезжий… Большой магарыч сулил.— Это все?— Других сведений у меня нет.— И на том спасибо, товарищ Светловидов. Очень вы мне помогли.Шуляк, получивший задание опекать Льва Минеевича, естественно, не мог похвастаться особыми новостями. Он только сообщил, что Михайлов на квартире не появлялся, а старик-сосед ходил в гастроном за кефиром, после чего посетил старуху пенсионерку, которая жила в доме неподалеку, на улице Алексея Толстого. Лев Минеевич пробыл там часа полтора, погулял немного и возвратился домой. Судя по всему, эти действия в прямой причинной связи с Михайловым не состояли…Сам же Михайлов должен был вскоре приземлиться в аэропорту Шереметьево. Салюта наций и почетного караула по этому поводу, понятно, не предвиделось.Пора было идти на доклад к начальству.— Есть новости? — сразу же, как только Люсин вошел, спросил генерал.— Так точно. — Люсин подошел к столу и, став сбоку от генерала, раскрыл перед ним папку. — Это донесение Данелии, товарищ генерал. Оно полностью подтверждает первоначальные выводы относительно Старокалужской дороги. Месье Свиньин за короткое время пребывания в Москве был в том районе минимум два раза. Сейчас удалось точно локализовать место: тридцать шестой километр, Ватутинки.— Секретных объектов там ведь, кажется, нет?— Так точно, нет.— Значит, здесь другое…— По всей видимости, товарищ генерал. Очевидно, визиты на тридцать шестой связаны с какими-то розысками. Я вам об этом уже докладывал.— Да, я знаю… Что еще?— Еще один любопытный штрих. Удалось подтвердить предположения, которые возникли после химэкспертизы. Он действительно прибегал к маскировке. Усы фальшивые. Ватутинский парикмахер, опознавший Свиньина по фотографии, подтвердил, что тот приходил к нему без усов. Кстати, на верхней губе у него большой шрам.— Шрам? Это любопытно. Тогда усы могут нести еще одну нагрузку — косметическую. Естественно, отправляясь к парикмахеру, он должен был их снять. Глаз профессионала сразу ведь различит, что они фальшивые… Очень интересно! Молодцы, ребята! Хвалю… Что еще?— Пока все. Остальное еще требует проверки. Но антикварная версия как будто бы подтверждается по всем пунктам… Пока. Особый интерес он проявил к мебельному магазину. Ему зачем-то нужен старый деревянный сундук. Возможно, что по этому поводу он обращался и к частным лицам.— А там, в Ватутинках этих, случайно, нет какого-нибудь старого сундучника или кого-то в этом роде?— Очень возможно. Выясняется… Страсти улеглись? — Люсин кивнул на раскрытое досье с газетными вырезками. — Заметок вроде сегодня поменьше?— За-аметок! — передразнил его генерал. — Это у нас в стенгазете заметки… Ну конечно! — Он усмехнулся. — Вы же у нас редактор.— Заместитель, — уточнил Люсин.— Нет, товарищ Люсин, страсти не улеглись. Просто кратковременное затишье… Правительственный официоз дал несколько строк по поводу личности этого «туриста». Это вода на нашу с вами мельницу. Серьезные органы после этого вряд ли станут раздувать пламя, им шумиха теперь не к лицу. Зато ультра подымут вой, что в России тайно арестован сын белоэмигранта, сотрудничавший с немцами.— Этому многие поверят. Звучит-то правдоподобно.— Ничего. К такому мы уже давно привыкли. Не испугаешь. Главное, что провокационная кампания в прессе явно сорвалась. Тут надо отдать должное этой заметке. — Генерал щелкнул пальцем по вырезке из официоза.— Заметке? — с невинным видом переспросил Люсин.— А? — Генерал озадаченно посмотрел на него и вдруг рассмеялся. — Ладно, один-один… Между прочим, у меня был утром сотрудник консульского отдела. Вы, кажется, с ним знакомы?— Да. Он присутствовал при осмотре вещей в гостинице.— Знаю, — кивнул генерал. — Он производит хорошее впечатление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156