Он остановился возле какой-то дачи, в самом конце тихой, затененной улицы. Когда Светловидов подошел туда, ворота из свежего теса были уже раскрыты. Полуторка, фырча и стреляя удушливыми синими клубами, разворачивалась, чтобы въехать во двор. Открывший ворота человек не был виден за створкой, лишь в самом низу сквозь широкую щель Светловидов разглядел порыжевшие, стоптанные сапоги. Он успел заметить кусты крыжовника, вишневые левкои на куртине, кирпичную груду, горки шлака и цемента, но машина уже въезжала задом, заслонив проем в заборе. Приоткрыв дверцу, высунувшись и поворотясь назад, шофер отчаянно вертел рулевое колесо. Так и не удалось разглядеть ничего, кроме этих строительных куч, но, дойдя до самого конца улицы, за которой начиналась сосновая посадка, Светловидов сообразил вдруг, что на участке возводят гараж. Значит, глаза его все же ухватили и отпечатали в голове зацементированные столбы и грубо приваренные к ржавым скобам железные дверцы, но понадобилось какое-то время, чтобы эта автоматически запечатленная картина проявилась в сознании. Однако мало ли где строят гараж или дачу? Ведь не только сюда привозят на машинах шлак и цемент? И все же… Конечно, бывают какие угодно совпадения. Но у времени есть одно совершенно непостижимое качество — уникальность. Если правы физики, которые утверждают, что время квантуется, то мы можем надеяться найти границу, за которой совпадения уже невозможны. Самая мельчайшая порция длительности — временный квант — предполагает уникальность каждого события в мире. Мы увидим сейчас, как невдалеке от Светловидова, вроде бы одновременно, упадет шишка, и петух с чернильной меткой склюет дождевого червя. Связи между обоими событиями нет. Просто они случайно совпали во времени. Но если мы произведем скоростную съемку, то убедимся, что и этого совпадения не было. Одно из них хоть на крохотный миг, но случилось раньше. Либо петух клюнул сначала, либо шишка первой свалилась в пыль. Конечно, если не дробить время на кванты и смотреть на все привычным человеческим оком, можно найти тысячи примеров кажущихся нам одновременными событий. Тем более если мы будем брать большие интервалы, скажем неделю или даже декаду. За декаду в этом дачном поселке могли начать строительство на нескольких участках, для чего, конечно, потребовалось завезти интересующий нас цемент. Весь вопрос в том, сколько именно подобных совпадений придется на наш непозволительно большой и грубый интервал времени? Если знать среднюю частоту, с которой возникают новые постройки на уже заселенной дачной территории, а также количество дач, можно подсчитать и число таких совпадений. Для этого не понадобится даже электронно-счетная машина — этот кумир нашего века.Ради простого любопытства проделаем такую нехитрую работу. В итоге мы получим число, близкое к трем. Это значит, что если мы ежедневно в течение десяти дней будем обходить все здешние дачи, то только на трех увидим приготовленный для работы цемент! Пусть в среднем, конечно, поскольку математика не оперирует конкретными фактами. Но и этого достаточно, чтобы заинтересоваться каждым таким случаем в отдельности.Светловидов изучал физику и математику только в школе, а потому, конечно, не помнил ни той ни другой из великих наук. Но он обладал достаточным профессиональным опытом, чтобы прийти к тем же самым выводам. Он ничего не вычислял, а цифра 3 не маячила у него перед глазами. Он просто знал, что интересующие его совпадения достаточно редки. Пусть даже не три в декаду, а четыре, пять или шесть — все равно каждое из них заслуживало самого пристального внимания, потому что могло с большей вероятностью привести к цели.Скажем для справки, что в случае трех совпадений вероятность успеха составляет ровно одну треть.Возникает, однако, вопрос: к чему все эти глубокомысленные изыскания, эти, так сказать, математические плавания на мелком месте? Разве и без них не ясно, к чему ведет достаточно логичная, надо отметить, повествовательная нить? Ясно-то оно, может, и ясно. Но как показать, что в действиях следователя не так уж много той почти мистической интуиции, нежели это принято думать? Как показать, что и счастливых случайностей в его работе гораздо меньше, чем это кажется при чтении хитро закрученных детективов. Случайности есть, но ведь все дело в том, что они идут навстречу именно тем, кто их ищет! Машина с кирпичом, конечно, случайность, но поиски-то цементной кучи случайностью не назовешь! Вот в чем дело!Нельзя — опять приходится повторяться — точно смоделировать весь процесс человеческой мысли, особенно ищущей мысли. Джойсу в его «Улиссе» понадобилось несколько томов, чтобы описать всего один день из жизни рядового дублинца. Так неужели нельзя простить и принять эту небольшую попытку не смоделировать, нет, просто схематически проиллюстрировать простейшее умозаключение?Светловидов прошел мимо дачи, где строится гараж, но он обязательно должен вернуться. Вроде бы это понятно без лишних слов. Хотя бы по той простой причине, что, как нас учили, в пьесе не должно быть нестреляющих ружей. В жизни-то их сколько угодно (к счастью), а вот в пьесе, да и в романе быть не должно. Поэтому, может, и, в самом деле, не стоило городить огород? Возвращение Светловидова и без того было бы понято. Но ведь мало просто понять и согласиться. Читателю, раз он уж взял в руки книгу, ничего иного и не остается. Это потом, дойдя до конца, он может не согласиться с автором, пока же есть только две возможности: либо не поверить и тут же бросить читать, либо следовать за автором до самого конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156