Впрочем, они неотделимы друг от друга. Судите сами. Вот небольшой отрывок из подлинных альбигорийских источников, которые разыскал мой муж еще в бытность студентом: “Мир существует вечно, он не имеет ни начала, ни конца… Земля не могла быть сотворена Богом, ибо это значило бы, что Бог сотворил порочное… Христос никогда не рождался, не жил и не умирал на земле, так как евангельский рассказ о Христе является выдумкой католических попов… Крещение бесполезно, ибо оно проводится над младенцами, не имеющими разума, и никак не предохраняет человека от грядущих грехов… Крест не символ веры, а орудие пытки, в Риме на нем распинали людей…”Конечно, этого было вполне достаточно, чтобы поднять христианский мир на крестовый поход против страшной заразы, идущей с Юга. Благо интересы церкви здесь целиком сходились с тайными устремлениями французских королей. Ведь и Филипп II Август и Людовик VIII давно уже точили зубы на богатое Тулузское графство, которое было бы так славно присоединить к королевскому домену. А тут еще говорят, что Раймунд VI, граф Тулузский, — еретик, не признает католических таинств, отрицает Святую Троицу, ад и чистилище, а земную жизнь именует творением сатаны. Чего же, кажется, лучше? Не пора ли созывать баронов? Трубить поход?Но Рим почему-то медлил с началом похода. Почему? Не знаю, я не слишком сильна в истории. Очевидно, на то были свои причины. Одна из них, скорее всего, заключалась в том, что катары очень скрытно проповедовали свое вероучение. Шпионы великого понтифика не могли даже ответить на самые простые вопросы владыки. Каковы обряды альбигойцев? Где они совершают свои богослужения и совершают ли они их вообще? Нет, ничего достоверного узнать о катарах не удалось. Может быть, виной тому был великий и очень человечный принцип: “Jura periura, secretum prodere noli!” — “Клянись и лжесвидетельствуй, но не раскрывай тайны!”?Но чем менее известно было о новой ереси, тем страшнее она казалась.“Катары — гнуснее еретики! — проповедовали католические епископы. — Надо огнем выжечь их, да так, чтобы семени не осталось…”Папа Иннокентий III послал в Лангедок своего доверенного соглядатая — испанского монаха Доминика, причисленного впоследствии к лику святых. Доминик попытался противопоставить аскетизму Совершенных еще более суровый аскетизм с самобичеванием и умерщвлением плоти, но это вызывало только смех. Тогда он попытался победить еретических проповедников силой своего красноречия и мрачной глубиной веры, но люди больше не верили в спасительную силу пролитой на Голгофе святой крови.Фра Доминик покинул Тулузу, глубоко убежденный, что страшную ересь можно сломить только военной силой. Вторжение стало решенным делом. Личной буллой великий понтифик подчинил недавно учрежденную святую инквизицию попечению ордена доминиканцев — псов господних.Римский первосвященник объявляет наконец крестовый поход, а христианнейший король Филипп II Август, развернув орифламму, двинул к границам Лангедока закованных в сталь баронов и армию в 50 000 копий.Умирает Иннокентий, и конклав кардиналов избирает нового папу; три короля сменяются на французском престоле, а в Лангедоке все еще полыхает пламя восстаний. Покоренные и уничтоженные жители Тулузы, Фуа, Альби и Каркассона вновь и вновь берутся за оружие во имя бессмертных заповедей Совершенных. Только через шестьдесят лет негодяю из негодяев, по имени Симон де Монфор Старший, по прозвищу Арденнский вепрь, удается как будто бы утихомирить опустевшую, дымящуюся страну.Только в Безье головорезы, согнав жителей в церковь Св. Назария, перебили 7000 человек, не щадя ни детей, ни женщин. “Святой отец, как отличить катаров от добрых католиков?” — спросил однажды какой-то солдат папского легата Арнольда да Сато, сопровождавшего карательную экспедицию де Монфора. “Убивайте всех: Бог узнает своих!” — ответил легат, и слова его навечно вошли в историю…Безье горел три дня; древний Каркассон, у стен которого катары дали последний бой, был наполовину разрушен. Последние Совершенные с остатками разбитой армии отступили в горы и заперлись в пятиугольных стенах замка Монсегюр.Среди защитников крепости было всего около сотни военных. Остальные не имели права носить оружие, ибо в глазах Совершенных оно являлось носителем зла. Но и сотня воинов целый год противостояла девяти тысячам осаждавших крепость крестоносцев. Но силы были слишком неравны. Объединившись вокруг своего престарелого епископа Бертрана д’Ан Марти, Совершенные, последние маги, философы, врачи, астрономы, поэты, готовились принять мученическую смерть.Однажды ночью крестоносцы втащили на крохотную скальную площадку тяжелую катапульту и забросали замок камнями. В марте 1244 года Монсегюр пал, а спустя несколько дней двести пятьдесят семь уцелевших после штурма катаров взошли на костер.Но четверо Совершенных спасли главную катарскую святыню. Спустившись с заоблачных круч Монсегюра, они тайно унесли куда-то ларец с неизвестным сокровищем. Это подлинный исторический факт. Его установил мой муж. Но, как вы увидите, задолго до него имена смельчаков были названы в фамильных документах Роганов, Ту и Фуа. Филиппу же просто удалось раскопать в авиньонской библиотеке, что и легат Арнольди был осведомлен об этом. Филипп нашел протокол допроса, который был учинен под пыткой коменданту крепости Монсегюр Арно Роже де Мирпуа. Вот что он вынужден был сказать пресвятому трибуналу: “Бежавших звали Гюго, Эмвель, Экар и Кламен. Это были четверо Совершенных. Я сам организовал их побег, они унесли с собой наши сокровища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156