Сайрус стоял на мостике,
слушал штурмана. Повязку ему снимали на два часа в день. Видел он
уже несколько лучше, боли почти не чувствовал - но фельдшер
честно сказал, что острота зрения потеряна безвозвратно и что
большим счастьем будет, если все вот так и останется: иногда
некоторое время спустя начинает мутнеть роговица...
- А вот и речка,- сказал штурман неуверенно.- Да! Ясно вижу
устье реки, сэр!
- Командуйте, лейтенант, - сказал Сайрус. - Считайте, что
меня на мостике нет.
На "ты" они перешли как-то незаметно для обоих - обратили
внимание уже потом, спустя время, и даже удивились, как
естественно это произошло. Лев выздоравливал, хотя и медленно:
новые его раны, от камней и щепок, были обширны, но неглубоки.
Ах, как сражался он тогда, перед лицом смерча, за право получить
эти раны!.. Светлана засмеялась про себя. Благодаря Левушке она
отделалась двумя черными кровоподтеками: на бедро и повыше бедра.
А Билли вообще остался без царапины. Вот он, катится по лугу
колобком наперегонки с Софти, безобразным псом грязно-белой масти
и породы двортерьер, больше всего на свете обожающим подкрасться
тихо или внезапно наскочить - и облизать все лицо. Эти двое,
маленький человек и огромный пес, подозрительно быстро нашли
общий язык...
Лейтенант Дабби не посвящал ее, понятно, в планы своих
действий. Отряд совершил марш на восток и находился сейчас милях
в пятнадцати-двадцати от восточного побережья Острова. Светлана
знала только, что населения здесь очень мало и что палладийская
армия сюда не приходила, да и не стремилась.
Что тогда здесь делали партизаны?..
- А о каком Марине ты сказала, что он твой брат? - спросил
Лев, тоже глядя на резвящихся на лугу. - Я слышал эту фамилию. Но
ведь братьев у тебя, насколько я знаю, нет?
- Не могла же я сказать, что он был моим любовником,- пожала
плечами Светлана. - А где ты эту фамилию слышал?
- Там, у себя...
- А-а...
- Знаешь, я все жду, когда ты начнешь меня расспрашивать:
кто я, чем занимаюсь... и прочее. Ведь я же тебя тогда чуть
не...
- Я обратила внимание.
- Всякая женщина...
- Я не всякая, к сожалению. От этого мои проблемы. А
относительно тебя - все и так ясно. А если что не ясно, так
просто не хочется узнавать. Как не хочется, например, снова
встретиться с Глебом.
- Он обидел тебя?
- Нет. По крайней мере, в обычном смысле. Просто мне было
очень больно, когда я поняла, что - все. Что больше ничего не
будет. И я боюсь повторения этой боли... Ладно, будем
нелогичными. Тогда, в восемьдесят третьем - что ты делал в том
доме?
- Закрывал проход. Через этот дом бредуны проходили к нам.
Приносили подарки...
- А дядюшка Лоуэлл просто попал под горячую руку?
- Да нет, что ты. Это был агент бредунов, один из самых-
самых...
- Это - точно? Ты не ошибаешься?
- Абсолютно точно. Я видел своими глазами, как он принимал
тех, дары приносящих...
- Так ты можешь... проникать в тот мир?
- В общем, да. Я могу находить проходы. Я скаут.
- Здорово. А вот Глеб умел перемещаться без всяких проходов.
- Я знаю. Правильнее сказать, он умел создавать разовые
проходы. Таких, как он, называют сквозниками, пенетраторами...
- Таких? Их что, много?
- Что ты. Единицы. В нашем ведомстве был один, да и тот
погиб. По глупости: начал чистить револьвер, а разрядить -
забыл...
- Как его звали?- вздрогнула Светлана.
- Игорь Павлович... Да нет, ему было за шестьдесят. Твой
Глеб сейчас служит в ведомстве князя Кугушева, это Департамент
охраны, а я - у контр-адмирала Сахновского, военная разведка. У
Глеба свое подразделение, он там царь, и бог, и воинский
начальник... Не знаю, чем именно они там занимаются. Будто бы
намерены нанести поражение бредунам на их же территории. И будто
бы - уже нанесли...
Светлана хотела что-то сказать, но замерла. Знакомый и
жуткий механический клекот донесся откуда-то - справа, слева?..
Она вылетела из-под крон, чувствуя себя и Билли крошечными
медленными жучками на темном стекле, сгребла детеныша в охапку и
метнулась обратно. Навстречу ей из-за леса косо вывалилось
чудовище, сверкнуло глазами, пронеслось с грохотом... Не веря
себе, Светлана остановилась и посмотрела чудовищу вслед. Каким-то
невероятным усилием зоркости и памяти она сумела увидеть и
узнать. Различить в бледном пятне за бликующим стеклом черты
лица...
Это был мистер Пэтт.
Туров даже оглянулся и попытался увидеть еще раз ее, женщину
с ребенком на руках. Что-то смутно знакомое и даже тревожное
мелькнуло и пропало. Лишь много позже, глубокой ночью,
устраиваясь кое-как на жесткой койке постоялого двора в небольшом
полувымершем поселке с гордым именем Кастл-Маунт, он вспомнил
вдруг эту женщину и даже не то чтобы узнал - седьмым, восьмым
чувством проник, кто она такая. Жена Сайруса Кэмпбелла, лорда
Стэблфорда. Любовница Глеба Марина - и, весьма вероятно, мать его
ребенка...
Он даже сел в кровати. Но ничего сделать было уже нельзя.
Передняя машина остановилась, окутываясь пылью и дымом. За
нею, громоздясь, пристраивались остальные. Хорунжий Громов с
трудом сдержал заплясавшую кобылу: "Тихо, Зорька, тихо..." С
передней машины ловко соскочил высокий человек с пятнистой форме
и быстро пошел к казакам, отмахивая рукой.
За спиной зачпокали затворы, громов сказал через плечо:
- Отставить, робяты. Без нервы, ясно?
Сам - соскочил с седла и пошел навстречу пятнистому,
придерживая шашку.
- Майор Баглай,- сказал пятнистый спокойно, поднося руку к
голове, к мягкой бескозырке без околыша.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82