– Свистун мягкотелый, – зло фыркнул Боджер. – С бледной рожей, как будто сроду перчаток боксерских не видал. Ну, начали мы, а этот типчик и драться не дерется, и не падает. Никакой техники. А Боджер забивает его по науке. И так шестьдесят пять раундов. Я ему всю морду расквасил. Но после пятидесятого раунда он уже про полотенце забыл. А чем я виноват, я их предупреждал, верно?– Конечно, не виноваты, – подтвердил Дойл.– Ну вот, начали мы шестьдесят шестой раунд. С того дня шестьдесят шесть – самое несчастливое число для меня!И в порыве чувств Боджер схватил Дойла за лацканы пальто, словно это могло помочь ему убедить собеседника в своей неоспоримой правоте.– Выходим мы снова и приветствуем друг друга как положено. А потом Боджеру удается зацепить его левой так, что этот свистун согнулся пополам. Ну а Боджер подбавляет ему своим коронным – апперкотом в носяру, и кость, ясно, вдребезги, он и повис у меня на кулаке, как мешок, ну и потом рухнул на землю, и дух из него вон.– Вы хотите сказать, что ваш противник свалился замертво, – заключил Дойл.– Сдох как миленький, – подтвердил Боджер, все еще держа Дойла за лацканы.– Бедняга.– Извини-и-те. Он-то знал, куда напросился, верно? А на Боджера как раз беда свалилась. Копы набежали. Что за бойня, говорят. Бой без перчаток, и все такое. Ну, суд присяжных. Пятнадцать лет каторги. Добро пожаловать в тюрягу в Ньюгейте, и прощай, Боджер.Отпустив Дойла, Боджер лихо сплюнул, проследив, как коричневая кашица шлепнулась об угол стены и поползла вниз.– Там, как я понимаю, вы и повстречались с мистером Лэнсдоуном Дилксом.– Мистер Лэнсдоун Дилкс, да. У него была такая же ослиная рожа, что и у Боджера, сказать правду.– Тот же тип лица, – поправил Дойл.– Еще какой тип, – сказал Боджер. – Он один мог устроить настоящую заварушку. Природа, конечно, дело такое. А посади двух таких рядом – и пожалуйста вам, взрывоопасная смесь.– Значит, вы ссорились? Вы это имеете в виду, Боджер? – спросил Дойл.– Еще как, – громко пощелкивая пальцами, ответил Боджер. – А что удивляться? Один хлеще другого. Боджер со спокойной совестью скажет вам, что этот Дилкс был под стать ему. Это уж точно.– Следовательно, вы отбывали срок вместе с Дилксом до самой его казни? – уточнил Дойл.– Казни? – сдвинул брови Боджер.– Ну да. В феврале прошлого года, когда Дилкс ушел в мир иной.Боджер с ошеломлением смотрел на Дойла.– В мир иной? – тупо переспросил он.– Да-да. Когда он умер. Когда ему петлю на шею надели, – теряя терпение, повторил Дойл. – И сонмы ангелов унесли его на небеса. Это что, новость для вас, Боджер?– Вроде того. Потому что дорогуша Дилкси выглядел здоровехоньким, когда Боджер видал его последний раз.– И когда же это было?– Когда мы слезли с поезда…– А вы не ошибаетесь, Боджер? – упорствовал Дойл.– Если Боджер говорит: "вместе слезли с поезда", стало быть, это так и было, чего тут ошибаться? – с раздражением проговорил Наггинс. – Бежали с поезда, что такого?Дойл и Барри удивленно переглянулись. Для Барри это было тоже в новинку.– Где вы слезли с поезда, Боджер? – спросил он.– Где-то на севере. Вроде как в Йоркшире.– Когда это было?– Так уж вышло, что Боджер помнит точнехонько, потому как это был его собственный день рождения: четвертого марта.– Четвертого марта прошлого года? – в полном замешательстве воззрился на беднягу Боджера Дойл.– Эй, да вы, выходит, дурак? Или как?– Боджер, простите мою глупость, – сказал Дойл. – Но следует ли вас понимать так, что вы и Дилкс сели на поезд до Йоркшира четвертого марта прошлого года, то есть месяц спустя после того, как Дилкса повесили? И за много лет до окончания вашего срока?– Правильно. Лэнсдоун и я, и еще те, кто подписался на это.– В каком смысле "подписался"?– Ну, с этим типом, который заявился в тюрягу.– В тюрьму Ньюгейт?– А вы, похоже, не улавливаете, а?– Пожалуйста, Боджер, мне необходимо понять. Что это был за человек?Боджер поднял глаза к потолку.– Бородища. В очках. Короче, сутенер.– Ну хорошо, Боджер. И к чему этот джентльмен клонил? Что он вам обещал?– Я вам вот что скажу: про эту чертову фабрику он ничего толком не объяснил. Да, сэр. Потому я и дал деру, как я вам рассказал. И думаю, что они все равно меня ищут…В этот самый момент воздух прорезали резкие полицейские свистки.– Копы!Тревога мгновенно охватила всех в зале. Те здоровяки, что играли в кости, кинулись врассыпную. Боджер развернулся и, прежде чем Дойл успел сообразить, помчался в раздевалку. Дверь с грохотом распахнулась, и в зал ввалился целый эскадрон полицейских с дубинками. Еще одна группа полицейских ворвалась с черного хода, и справиться с игравшими в кости было делом считанных минут. Боджер ловко уворачивался от ударов, и полицейским пришлось с ним повозиться. Схватив Дойла за руку, Барри предлагал оставаться на месте.– Нам же будет лучше, сэр, если мы не побежим, – сказал он, пытаясь перекричать гвалт.– Но ведь Боджер как раз собирался сообщить нам…– Не беспокойтесь, сэр, очень похоже, что мы окажемся с ним в одной камере.– Но мы ведь не играли в кости!– Попробуйте докажите это копам. Как ни крути, мы попались.К ним направлялись двое полицейских. Барри положил обе руки за голову, посоветовав Дойлу сделать то же самое. Вместо этого Дойл ринулся навстречу полицейскому.– Послушайте, – закричал он. – Я врач!– А я королева Виктория, – проговорил полицейский, свалив Дойла с ног мощным ударом.Первое, что увидел Дойл, придя в себя, было озабоченное лицо Барри.– Хреново себя чувствуете, сэр? – жалостливо спросил Барри.– Где мы?– В тюряге. Думается, нас засунули в Пентонвилл.Дойл попытался сесть, но голова кружилась, как на карусели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130