– А как по-вашему? Я же просил вас не откровенничать с ними, – сказал Спаркс.– Но из этого следует, что в руках вашего брата не только преступный мир Лондона, но и Скотленд-Ярд.– Полицейские, как и другие смертные, тоже попали под влияние Александра, – пожал плечами Спаркс.– И что прикажете мне делать? Верить в то, что Лэнсдоун Дилкс, полицейские, сбежавшие заключенные, генерал Драммонд, леди Николсон и ее брат, поместье ее мужа, ваш брат, "серые капюшоны" и Темное братство – все это звенья одной цепи?– Осмелюсь сказать, я никогда и не сомневался в этом, – ответил Спаркс, колдуя над новой фигурой из веревочки.– А кровь прирезанной свиньи на Чешир-стрит? О чем это говорит?– А вот это действительно что-то странное. Ларри, пожалуйста, покажите доктору Дойлу фотографию.– Как скажете, сэр.Ларри вытащил из кармана фотографию и протянул ее Дойлу. Фотография запечатлела женщину, выходящую из какого-то здания и, по-видимому, направляющуюся к черному экипажу. Женщина была высокого роста, с резкими чертами лица, жгучая брюнетка. На вид тридцать, решил Дойл, не красавица в традиционном смысле, однако что-то в ней есть притягательное. Лицо на фотографии было размыто, но почему-то казалось, что женщина чем-то взволнована.– Узнаете, Дойл? – спросил Спаркс.Дойл снова внимательно посмотрел на снимок.– Она чем-то похожа на леди Николсон, но эта женщина… как будто крупнее и выше. Нет, это не леди Николсон.– Логично, – сказал Спаркс.– Откуда у вас эта фотография?– Мы сделали снимок сегодня утром.– Каким образом?– Для этого требуется хорошее зрение и ловкость рук, – сказал Ларри, протягивая Дойлу коробочку, которую он видел у Спаркса ранним утром.– Фотоаппарат. Великолепное изобретение, – заметил Дойл и хотел рассмотреть аппарат получше, но руки его были связаны веревочкой.– Да, необычайно полезная вещь, – согласился Спаркс, заканчивая игру. – Нам удалось незаметно сфотографировать ее на улице Рассел, недалеко от издательства, принадлежащего семье Николсон.– Кто же она?– Это еще предстоит выяснить.Чайник снова закипел. Спаркс встал, чтобы снять его с плиты.– Но что все это значит? – спросил Дойл, распутывая веревочку.– Это значит, что вы должны отвести нас к самому известному медиуму в Лондоне, Дойл, и сделать это немедленно. Как вы себя чувствуете?– Совершенно разбитым.– Так исцеляйтесь побыстрее, доктор! – проговорил Спаркс, подливая кипяток в тазик. * * * Закутанный в махровую простыню, Дойл проспал весь день. Проснувшись, Дойл увидел Ларри, который сидел подле его кровати с блокнотом эскизов в руках. Спаркс куда-то ушел, приказав Ларри поточнее расспросить Дойла о женщине-медиуме, которая была на Чешир-стрит в день убийства, и со слов доктора набросать ее портрет. Они трудились около часа – Ларри рисовал, а Дойл подсказывал, где и что подправить. Наконец получился более или менее удовлетворительный портрет омерзительной женщины.– От одного вида этой мерзавки можно дух испустить, – задумчиво заметил Ларри, разглядывая свою работу.– Я никогда не забуду ее жуткого лица, – проговорил Дойл.– Не огорчайтесь, док. Поднимайтесь, и мы им зададим жару, – сказал Ларри, пряча портрет в карман. – Поглядим, не толчется ли эта красотка где-нибудь среди живых людей?Дойл с трудом встал с постели, переменил белье, надел выглаженный костюм и пальто на подкладке, которое принес Ларри. Бог знает, где он все это достал, подумал Дойл. Последние лучи зимнего солнца упали на мостовую, когда они вышли из отеля и направились на поиски таинственной женщины-медиума.– Як вашим услугам, сэр, – сказал Ларри, влезая на козлы. – Только вы знаете, где обитают эти типы.– А вы как думаете, с чего нам лучше начать?– Поездим туда-сюда, покажем портретик. Может, кто эту красотку и узнает, разнюхаем что к чему.– Послушайте, Ларри, в Лондоне десятки медиумов, и, чтобы всех их посетить, уйдет уйма времени, – нехотя проговорил Дойл. У него болела спина, и он мечтал лишь о том, чтобы снова забраться под теплое одеяло.– Работать детективом – это вам не пивко потягивать. Тут держи ухо востро, да и башмаков не одну пару сносишь, скажу я вам.– Ужасно.– А все же лучше, сэр, чем затрещины получать. Куда прикажете, сэр? – вежливо спросил Ларри, настраиваясь на деловой лад.Дойл назвал первый пришедший в голову адрес – с чего-то же нужно было начинать. Ларри согласно кивнул, щелкнул кнутом, и экипаж застучал колесами по мостовой.Лондонские медиумы имели обыкновение заниматься своими опытами в сумерках, предпочитая лунную ночь и свечи солнечному дню. Дойл не раз встречался с этими странными людьми, он знал, что медиумы по большей части избегают случайных знакомств, отгораживаясь от реального мира своим даром проникать в область Великого Недоступного. Но тот же дар – каким бы подозрительным он ни казался – лишал их способности чувствовать себя нормальными в этой жизни. Поэтому многие медиумы влачили поистине жалкое существование, отказываясь участвовать в борьбе за выживание. У многих людей медиумы вызывали страх, равно как и неприязнь, словно они прокаженные. На самом же деле большинство из них могли напугать не больше, чем ветряные мельницы. Дойл считал их людьми жалкими и безобидными.Мнение его изменилось после того, как он увидел настоящую ведьму на Чешир-стрит, 13. От нее веяло ужасом и тленом, чем-то отвратительным и гадким. И если все же предположить, что это был мастерски выполненный трюк, появление реального зла в той жуткой комнате отрицать было невозможно. Женщина-медиум не просто позволила духу воплотиться в ее теле, она его действительно вызвала, обладая сверхъестественной силой – антитезой всего святого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130