— Я не шучу.Она мне не верила.Я проверил трубку с пилюлями и поступление воды.— В рое нет той роскоши, что была в твоей комнате, — сказал я, — но вполне достаточно для жизни.— Кабот, — смеялась она, — пожалуйста!Я повернулся к служителю.— Каждый вечер давать ей двойную порцию соли.— Хорошо, — согласился он.— Ты объяснишь ей, как тут моются?— Конечно, — ответил он, — и как упражняться.— Упражняться?— Да, в таком замкнутом помещении очень важно упражняться.— Конечно, — согласился я.Вика подошла сзади и обняла меня. Поцеловала в шею. Негромко рассмеялась.— Ты достаточно пошутил, Кабот, — сказала она, — теперь давай уйдем из этого места. Оно мне не нравится.В клетке не было алого мха, но был у стены соломенный матрац. Лучше того, что в ее комнате.Я в последний раз осмотрел клетку: учитывая обстоятельства, все вполне подходит.Я пошел к выходу, и Вика, держа меня за руку, улыбаясь и глядя мне в глаза, пошла со мной.Я выхода я остановился, и, когда она сделала попытку выйти, задержал ее.— Нет, — сказал я, — ты останешься здесь.— Ты шутишь.— Нет, не шучу.— Шутишь! — рассмеялась она, вцепившись мне в руку.— Отпусти мою руку, — сказал я.— Ты не можешь меня тут оставить, — сказала она, качая головой. — Нет, просто не можешь. Нельзя оставить Вику из Трева. — Она рассмеялась и посмотрела на меня. — Я этого просто не разрешу.Я смотрел на нее.Улыбка исчезла с ее губ.— Не разрешишь? — переспросил я.Спросил голосом хозяина.Она отняла руку, отступила и стояла, дрожа, испуганная. Лицо ее побледнело.— Я не подумала, что говорю.В ужасе она опустилась на колени, встав в позу рабыни, ожидающей наказания, скрестив перед собой руки, будто они связаны.— Я не хочу тебя наказывать, — сказал я.Удивленная, она подняла голову, в глазах ее стояли слезы.— Бей меня, если хочешь, — взмолилась она, — но, пожалуйста, не оставляй меня здесь.— Я тебе сказал, что принял решение.— Но ведь ты можешь изменить свое решение, хозяин, — умоляла она, — ради меня.— Нет.Вика пыталась удержать слезы. Я подумал: может быть, впервые в жизни в важном для нее вопросе она не получила своего у мужчины.По моему сигналу она робко встала. Вытерла глаза и посмотрела на меня.— Может рабыня задать вопрос, хозяин?— Да.— Почему я должна здесь остаться?— Потому что я тебе не доверяю, — просто ответил я.Она отскочила, будто я ее ударил, из глаз ее опять полились слезы. Я не мог понять, почему мои слова так поразили гордую предательскую Вику, но она казалась больше обиженной, чем когда стояла в позе рабыни, ожидая удара.Я посмотрел на нее.Она одиноко стояла в центре чистой пластиковой клетки, стояла неподвижно, оцепенело. В глазах ее были слезы.Я должен был напомнить себе, что передо мной превосходная актриса и множество мужчин поддалось ее изобретательности и лести. Да, я знал, что не дрогну, хотя мне очень хотелось ей поверить, считать ее чувства искренними.— Так ты приковывала мужчин к рабскому кольцу? — спросил я.— О, Кабот, — простонала она, — Кабот…Ничего больше не сказав, я вышел из клетки.Вика медленно покачала головой и тупо и недоверчиво осмотрелась, увидела матрац, сосуд с водой, контейнеры с грибами.Я протянул руку, чтобы закрыть дверь клетки.Этот жест, казалось, встряхнул Вику, она вся задрожала от страха, как прекрасное пойманное животное.— Нет! — закричала она. — Прошу тебя, хозяин!Она бросилась ко мне в объятия. Я обнял ее и поцеловал, ее влажные и теплые, горячие и соленые от слез губы встретились с моими, потом я оттолкнул ее, и она упала на пол у противоположной стены клетки. Повернулась ко мне лицом, стоя на четвереньках. Отчаянно затрясла головой, как бы не веря своим глазам; глаза были полны слез. Она протянула ко мне руки.— Нет, Кабот! — сказала она. — Нет!Я захлопнул дверь клетки.Повернул ключ и услышал, как щелкнул механизм замка.Вика из Трева моя пленница.С криком она вскочила на ноги и бросилась к двери, лицо ее исказилось, она яростно заколотила кулачками.— Хозяин! Хозяин! — кричала она.Я повесил ключ на ремне себе на шею.— Прощай, Вика из Трева!Она перестала колотить кулаками по стене и смотрела на меня, лицо залито слезами, руки прижаты к пластику.Потом, к моему удивлению, улыбнулась, вытерла слезы, взмахнула головой, будто убирая волосы с лица, снова улыбнулась этому глупому жесту.Посмотрела на меня.— Ты на самом деле уходишь.Сквозь вентиляционное отверстие в пластике я слышал ее голос. Он звучал обычно.— Да.— Я знала, что я твоя рабыня, но до сих пор не знала, что ты мой истинный хозяин. — Она потрясенно смотрела на меня сквозь пластик. — Странное чувство, — сказала она, — знать, что у тебя есть хозяин, что он может сделать с тобой, что захочет, что твои чувства для него ничего не значат, что ты беспомощна и должна делать то, что он говорит, должна повиноваться.Мне было немного печально слушать, как Вика перечисляет горести женского рабства.Потом, к моему изумлению, она мне улыбнулась.— Хорошо принадлежать тебе, Тарл Кабот, — сказала она. — Мне нравится принадлежать тебе.— Я женщина, а ты мужчина, ты сильней меня, и я твоя, и теперь я это поняла.Я был удивлен.Вика опустила голову.— Каждая женщина в глубине сердца хочет носить цепи мужчины, — сказала она.Мне это показалось сомнительным.Вика посмотрела на меня и улыбнулась.— Конечно, нам при этом хочется выбирать мужчину.Это мне казалось более похожим на истину.— Я выбрала бы тебя, Кабот.— Женщины хотят свободы, — сказал я ей.— Да, — согласилась она, — и свободы тоже. — Она улыбнулась. — В каждой женщине есть что-то от вольной спутницы и что-то от рабыни.Мне слова ее показались странными. Может, потому, что я вырос не на Горе, где мысль о подчиненном положении женщины так же привычна и естественна, как приливы сверкающей Тассы или фазы трех лун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87