Стальной прут выпал из конечности Сарма, скользнул по выпуклой стене купола и с грохотом упал далеко внизу.— Убей его, Кабот, — послышалось из переводчика Сарма. — Убей его, Кабот, пожалуйста. — Царь-жрец не мог пошевелиться. — Ты человек, — доносилось из переводчика. — Ты можешь его убить. Убей его, Кабот, прошу тебя.Я отстранился, вцепившись в перила.— Нельзя, — сказал я Сарму. — Великий грех убивать золотого жука.Мимо меня медленно протиснулось большое куполообразное тело под сросшимися крыльями, вытягивая к Сарму антенны, открывая трубчатые челюсти.— Кабот, — послышалось из переводчика.— Так люди используют инстинкты царей-жрецов против них самих, — сказал я.— Кабот… Кабот… Кабот… — из преобразователя.И тут, к моему изумлению, когда золотой жук приблизился к Сарму, царь-жрец опустился на все конечности, будто встал на колени, и неожиданно погрузил лицо и антенны в извивающуюся гриву золотого жука.Я видел, как трубчатые челюсти пронзили грудь царя-жреца.Облако пыли повисло между мной и этой парой, застывшей в объятиях смерти.О купол ударялись камни и с грохотом обрушивались вниз.Весь купол и мостик, казалось, приподнимаются и вздрагивают, но вцепившиеся друг в друга существа не обращали на это внимание.Антенны Сарма погрузились в гриву золотого жука, его хватательные крючки гладили золотистые волоски гривы, он даже пытался слизывать их выделения.— Радость, — донеслось из переводчика Сарма. — Радость, радость.Я не мог не слышать звуков всасывания. Это работали челюсти золотого жука.Я понял, почему золотым жукам разрешалось жить в рое, почему цари-жрецы не уничтожили их, хотя это и означало их собственную смерть.Должно быть, волоски золотого жука, покрытые наркотическими выделениями, давали царям-жрецам достойную компенсацию за тысячелетия аскетических поисков разгадок научных тайн, приводили к прекрасной кульминации эти долгие-долгие жизни, посвященные рою, его законам, обязанностям и усилению его могущества.Я знал, что у царей-жрецов мало радостей, и теперь понял, что самая большая среди них — это смерть.Один раз Сарм, великий царь-жрец, невероятным усилием воли оторвал голову от золотых волосков и посмотрел на меня.— Кабот, — донеслось из переводчика.— Умри, царь-жрец, — негромко сказал я.Последнее, что я услышал из транслятора Сарма, было слово «радость».В последней смертельной судороге Сарм вырвался из объятий золотого жука, тело его распрямилось на все великолепные двадцать футов роста.Так он стоял на мостике на вершине большого купола, а под ним ревел и гудел энергетический центр царей-жрецов.В последний раз Сарм огляделся, антенны его обозревали величие роя, потом он покачнулся, сорвался с мостика, упал на поверхность купола и скользнул на обломки внизу.Раздувшийся медлительный жук медленно повернулся ко мне.Одним ударом меча я разрубил его голову.Ногой столкнул его тело с мостика и смотрел, как оно скользит по стене купола и, как тело Сарма, падает вниз.Я стоял на вершине купола и смотрел на гибнущий рой.Далеко внизу у входа я видел золотые фигуры царей-жрецов. Среди них был и Миск. Я повернулся и начал спускаться. 32. НА ПОВЕРХНОСТЬ — Это конец, — сказал Миск. Он лихорадочно работал у контрольных приборов, его антенны напрягались, читая показания стрелок запахов.Рядом работали другие цари-жрецы.Я посмотрел на разбитое золотое тело Сарма, лежавшее среди обломков на полу, полускрытое тучами пыли.Услышал, как подавилась рядом девушка, и обнял плечи Вики из Трева.— Нам потребовалось время, чтобы пробиться к тебе, — сказал Миск. — Но теперь уже поздно.— Планета? — спросил я.— Рой… мир… — ответил Миск.Пузырящаяся масса под куполом начала прожигать его, послышался треск, полились ручейки густого шипящего вещества, они, как голубая лава, протискивались в трещины купола. На внешней поверхности купола образовывались капли того же вещества.— Мы должны уходить отсюда, — сказал Миск, — купол расколется.Он указал на стрелку показателя запахов; я, конечно, ничего не смог понять.— Пошли, — послышалось из переводчика Миска.Я поднял Вику и понес ее из рушащегося помещения, за нами торопились цари-жрецы и сопровождавшие их люди.Я повернулся только один раз и увидел, как Миск склонился к телу Сарма, лежащему среди обломков. Послышался громкий треск, стена купола раскололась, и оттуда полился поток густой раскаленной жидкости.А Миск по-прежнему возился у тела Сарма.Пурпурная масса приближалась к царю-жрецу.— Быстрее! — закричал я ему.Но царь-жрец не обращал на это внимания, пытаясь сдвинуть большой каменный блок, прижавший одну из конечностей мертвого Сарма.Я опустил Вику за груду камней и побежал к Миску.— Идем! — Я постучал кулаком по его груди. — Быстрее!— Нет, — ответил Миск.— Ом мертв! Оставь его!— Он царь-жрец, — сказал Миск.Голубая лава приближалась с шипением. Мы вдвоем подняли камень, Миск нежно поднял разбитое тело Сарма, и мы заторопились к отверстию, а голубая шипящая раскаленная жидкость поглотила то место, где мы только что стояли.Миск, несущий Сарма, остальные цари-жрецы и люди, включая нас с Викой, выбрались из энергетического центра и направились к комплексу в середине прежней территории Сарма.— Почему? — спросил я Миска.— Потому что он царь-жрец.— Он предатель, — сказал я, — он изменил рою, он коварно убил бы тебя а теперь он уничтожил ваш рой и всю планету.— Все равно он царь-жрец, — ответил Миск и нежно коснулся антеннами разбитого тела Сарма. — И он перворожденный. И его любила Мать.Сзади раздался сильный взрыв, и я понял, что купол не выдержал, и теперь весь энергетический центр разрушен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87