Ц Это как? Прописать его, и нарваться на развод? Ц подняла на меня недове
рчивые глаза подруга.
Ц Не угадала, Ц усмехнулась я.Ц Составить брачный контракт, где будет
пункт о том, что квартира Ц твоя и только твоя.
Ц Неудобно как-то, Ц поежилась, как от холода, подруга. Ц Да и боюсь я его
потерять…
Ц Согласна, неудобно, Ц жестко ответила я. Ц Зато потом ты не будешь кос
терить себя в том, что, как дура последняя, поверила альфонсу!
Танька хлопая глазами, уставилась на меня.
Ц Раньше ты не была такой жестокой, Ц наконец, сказала она.
Все правильно. Не была. Внешне не была.
Ц Извини, я погорячилась, Ц безо всякого, впрочем, раскаяния, ответила я.
Ц К тому же, ты не права. Я всегда была такой, просто все больше молчала.
Ц А теперь не могла? Ц с отчаянием в голосе спросила Танька.
Ц Извини, нет. Ты не забыла, зачем ты меня позвала? Потому что у тебя были с
омнения.
Ц Ты к нему предвзято относишься, Ц встала подруга грудью на защиту сво
его жениха.
Ц Тань, Ц устало ответила я. Ц Давай не будем, а? Ты что думаешь, мне прият
но цербером быть? Давай, так: ты все же заведи разговор о контракте, если у н
его будет положительная реакция, я извинюсь. Публично.
Ц А если нет? Если он опять будет изображать из себя оскорбленную невинн
ость?
Ц А что, уже изображал? Ц усмехнулась я.
Ц Да, когда я его спросила про Люську, Ц всхлипнула Танька. Ц Как устави
лся на меня глазами униженного лемура, так я чуть не заплакала от жалости
…
Ц Да… Если мужиков брак губит, то теток Ц эта самая жалость… Сочувствую
…
Ц А ты бы что сделала?Ц вскинулась Танька.
Я встала, налила себе еще чаю. Воззвала ко всем известным мне богам. Зачем,
зачем я в это влезаю?
Вернулась на место. Ответила:
Ц Заявила бы, что не верю, и на гнусную примитивную манипуляцию поддават
ься не собираюсь. Правду говорить легко и приятно, как утверждал советск
ий классик. А где, кстати, жених-то? Вы, кажется, вместе жили?
Ц К Люське пошел, за вещами. Скоро будет, наверное…
Танька снова поникла красивой головой. Боже, какая драма! Толпы средневе
ковых трубадуров рыдали бы от концентрированного маразма этой, в общем-
то, банальной и избитой ситуации.
Ц Короче, Склифосовский, Ц потеряла я всякое терпение. Ц Могу помочь д
вумя способами. Первый Ц тебя накрутить. Да так, что тебе будет море по ко
лено, а примитивная манипуляция со стороны всяких там проходимцев Ц до
лампочки. Второй Ц жениха твоего на откровенный разговор вытащить. И пу
сть это все будет на моей совести.
Ц Ага… Ц жалобно всхлипнула Танька. Ц Чтобы я потом, в случае, если Вади
к все же хорошим человеком окажется, всю оставшуюся жизнь чувствовала се
бя полной скотиной? Не-е-е-т…
Ага. Значит, хороший человек Ц это тот, который наделит тебя, несчастную,
непрекращающимся чувством вины до конца дней твоих?
Ц Ладно, Ц решила я. Ц Плохой девочкой буду я. Только, чур, не мешать мне.
А то придется и тебя обездвижить.
Танька радостно закивала красивой головой. А вот мне стало не до веселья.
И когда я только поумнею настолько, что в чужую семейную жизнь соваться п
ерестану? Кажется, кто-то совсем недавно про жалость распинался? А сама? Н
е смогла выдержать слез в карих глазах подруги? Ага, вот и объект.
Послышался звук открываемой двери, Танька, просияв, сорвалась с места, ка
к подорванная. И на фига я во все это лезу?
Из коридора послышался шепот, и я самым бесстыдным образом расширила гра
ницы восприятия. Понятно… Пока «дум» самозабвенно показывал, как надобн
о мочить фашистов, Димка, приложив стетоскоп к двери, не менее самозабвен
но подслушивал. Я хотела было испортить ему удовольствие, но вовремя оду
малась: а я, собственно, не тем же самым занимаюсь?
Я переключилась на тех, что в прихожей. Ага. Оправдывающиеся нотки в голос
е Таньки Ц мол, прости, у меня в гостях моя лучшая подруга. И презрительно
е со стороны новоявленного жениха: «Ладно, пущай чай допивает, а потом мы е
й тонко намекнем, что пора бы и честь знать». Вот… редиска! Пытаться копать
ся в его голове я точно не буду Ц не в ассенизационном обозе работаю, как-
никак!
Я вернула слух в человеческие границы, налила себе еще чаю, и с самым невин
ным видом уселась ожидать «возлюбленных». Что-то потерлось о мои ноги. Мя
гкое, доверчивое, пушистое. Я наклонилась, подняла Бульдозера, положила е
го к себе на коленки.
Ц Здравствуй! Ц с самым что ни на есть радостным и благожелательным вид
ом поздоровался Вадик. Ц Как здорово, что ты к нам заглянула!
У меня немедленно сложилось впечатление, что меня тут давно ждали, обо мн
е мечтали, и со мною будут носиться, как с писаной торбой до конца дней мои
х. Во актерский талантище пропадает! Не слышала бы его высказывания до эт
ого момента, ни за что бы не поверила, что это лишь игра. Вадик же, выдав на г
ора порцию обожания, притулился возле стола. Скромненько так…
Танька не сводила с него влюбленных глаз, только раз на меня покосилась
Ц мол, ну разве он не прелесть? Еще бы! Еще чуть-чуть, и я поверю в то, что у эт
ого человека единственная радость в жизни Ц моя подруга, и что ради нее о
н готов на все Ц даже меня терпеть в своем доме… Та еще прелесть! Я глубок
о вздохнула, и потянулась к Вадиковому сознанию: «Ты среди друзей, своих в
доску, можешь делать, что хочешь… Можешь расслабиться, тебе хорошо оттог
о, что можно быть самим собой…»
Краем глаза я следила за Вадиком Ц никаких изменений. Он, как сидел в позе
притулившегося птенчика, так в ней и остался. То ли я плохо училась у эмпа
тов, то ли мы альфонсу были самые что ни на есть лучшие друзья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123