- И помедленнее, ты ведь только пробуешь.
- Я... кгхм... Господи, никогда не думала... кгхм... мистер Кэган... - еле выдавила она.
Может быть, шерри тут и ни при чем, подумал он, глядя на свою пылавшую от возмущения юную супругу. Значит, это гнев сотворил подобное чудо. Куда-то исчезла застенчивая, пугливая девочка, которую он тщетно пытался разговорить, и появилась разгневанная женщина, чьи сверкающие темные глаза и бурно вздымавшаяся грудь чуть было не заставили Джеймса забыть обо всем. Еще мгновение, и он потащил бы ее в постель.
- Ну что, не так уж скверно, правда? Да и потом, какое ж это спиртное? Так, водичка. Виски - другое дело. Хочешь попробовать? - Он протянул ей свой бокал и едва сдержался, чтобы не рассмеяться, когда она опять неестественно выпрямилась в кресле.
- Нет уж, спасибо! Буду пить этот... испанский... шерри! - с возмущением выдохнула Элизабет. Подняв бокал, она убедилась, что осталось еще немало, и с видом мученицы первых лет христианства сделала маленький осторожный глоток. Можно было подумать, что в бокале яд. Проглотив, Элизабет вдруг удивленно вскинула брови: - Не понимаю, почему из-за спиртного всегда столько шуму?
Удобно устроившись в кресле, Джеймс потягивал виски и наблюдал за женой.
Элизабет послушно делала глоток за глотком, и скоро Джеймс с облегчением заметил, что разговор стал куда оживленнее. Впрочем, говорил в основном он - рассказывал о ранчо, делился с ней планами на будущее, где нашлось место и ей, Элизабет. Она немного оттаяла и пару раз даже улыбнулась.
В который уже раз он убедился, что заполучил как раз то, что нужно. Конечно, она не красавица, зато совсем еще ребенок. Пройдет немного времени, она научится улыбаться и, должным образом одетая и причесанная, наверняка станет вполне привлекательной. Естественно, глупо было бы надеяться встретить женщину красивее Мэгги, поэтому можно считать, что ему повезло.
Тем более если Элизабет честно выполнит свою часть сделки. Судя по тому, что она сотворила с Лос-Роблес, притом всего за пару часов, так оно и будет. Он же будет более чем удовлетворен, если добьется обоюдного согласия в супружеской постели.
Ну, раз начал, так не тяни, любила говаривать бабушка. Что ж, стоит взять это за правило, подумал Джеймс. Надо начать нынче же вечером. Лучше всего сразу дать Элизабет понять, что она вольна сколько угодно быть праведницей днем, но ночью он этого не потерпит. Ему довелось немало наслушаться о том, как подобные ледышки ведут себя в постели, но у них все будет по-другому. Никаких глупостей, никаких дурацких условий! Только страсть, жаркая, нежная и удивительная, - словом, все именно так, как и должно быть между мужем и женой. И причем с самого начала.
Внезапно очнувшись, Джеймс понял, что в комнате повисла звенящая тишина. Оказывается, он все еще любуется ею, любуется тем, как нежно розовеют ее щеки и отблески пламени играют в пышных блестящих волосах. А она, в свою очередь, разглядывает его. В огромных темных глазах Элизабет застыл страх.
- Хорошо у камина, - машинально пробормотал он. - Да.
- По-моему, я не топил его лет шесть, не меньше. А как приятно... Молодец, что предусмотрела и это, Элизабет.
Она смущенно потупилась, но глаза ее радостно блеснули.
- Ну что ж, пора в постель, - каким-то чужим голосом произнес он. - Я только выключу свет и через минуту поднимусь.
Все так же, не поднимая глаз, она встала, отставила бокал и направилась к двери.
- Да, вот еще что, - остановил ее Джеймс. - Прошу тебя, сегодня оставь волосы распущенными.
Маленькая лампа, которую прихватила с собой Элизабет, теперь стояла на столике.
Света было как раз достаточно, чтобы Джеймс успел убедиться в том, что его юная жена уже в постели. Натянув одеяло до подбородка, она молча ждала, даже не пытаясь притвориться, будто спит. Уставившись в потолок, она явно избегала его взгляда.
Не в силах отвести от нее глаз, Джеймс наконец погасил лампу.
Боже! Да что это с ним?! Он ведь не зеленый юнец, а мужчина! Ему такое не впервой. Тогда почему у него дрожат руки и гулко колотится сердце? Ну, раз начал, так не тяни! Первым делом надо взять себя в руки и раздеться, а потом...
Проклятие, кажется он забыл побриться! Джеймс судорожно ощупал лицо потными ладонями и, только убедившись, что подбородок гладко выбрит, шумно выдохнул. Надо же, как он перепугался!
Господи, да в чем дело?!
- Элизабет...
- Да, Джеймс, - прошелестела она в темноте.
- Милая, - прокудахтал он хрипло. Черт возьми! Джеймс откашлялся и попробовал снова: - Милая, я... обещаю, что буду очень осторожен. И постараюсь не причинить тебе боли.
- Да, ты об этом уже говорил. Сегодня вечером, - напомнила она как-то очень уж буднично, и Джеймс просто зашелся от обиды. Удивительно, что она так спокойна, и это в то самое время, когда сам он едва способен расстегнуть рубашку! Или кто-то наполовину зашил петли? Окончательно взбесившись, он кое-как сдернул ее и швырнул на пол.
Протянув вперед руку, он осторожно присел на постель; Элизабет же резко отодвинулась на самый край. С ботинками удалось управиться куда быстрее. Вслед за ними последовали брюки.
Полностью обнаженный, он снова окликнул жену.
- Я тут, - дрожащим голосом отозвалась она. Откинув одеяла, он скользнул на прохладные простыни.
- Милая, - тихо прошептал он, подвинувшись к ней. Рука Джеймса обхватила ее тонкую талию, и прохладный муслин ночной сорочки защекотал ему кожу. - Хочу, чтобы ты кое-что поняла, радость моя. Мы с тобой женаты, а значит, можем быть близки где и когда захотим. Ты поняла?
- Д-да, - пролепетала она, трясясь, как в ознобе. Для пущей убедительности Джеймс еще крепче прижал ее к себе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110