V

Каждый день аккуратно бедная Катя привозила мне том третий Мопассана.
Ц Ну, как погода? Ц спрашивал я.
Ц Ничего, барин. Погода теплая, солнышко.
Ц Чудесно! Терпеть не могу, когда холодно и идет дождь.
Ц Что уж тут хорошего. Одна неприятность.
А моя горничная добавляла:
Ц В дождь-то совсем нехорошо. Одна грязь чего стоит.
Ц А как же! Кому такое приятно?
Я брал Мопассана и уходил в кабинет читать газеты или просматривать реда
кционные письма.
Часа через полтора выходил в кухню и снова возвращал Мопассана.
Ц Готово. Поблагодарите барина и кланяйтесь ему. Скажите, чтобы завтра о
бязательно прислал Ц это, брат, очень нужная вещь!
Ц Хорошо-с. Передам.
Мопассан за три недели порядочно поистрепался. Обрез книги засалился, и
обложка потемнела.

Через три недели книжка не появлялась у меня подряд четыре дня, потом, поя
вившись однажды, исчезла на целую неделю, потом ее не было десять дней…
Самый длительный срок был полтора месяца.
Катя принесла мне ее в этот раз, будучи в очень веселом настроении, сияюща
я, оживленная:
Ц Барин просили меня сейчас же возвращаться, не дожидаясь. Книжку я оста
влю; когда-нибудь зайду.
Да так и не зашла.
Это было, очевидно, там последнее Ц самое краткое свидание.
Это была ликвидация.
Счастливица ты, Катя! Бедная ты Ц та, другая!
Желтеет и коробится обложка Мопассана. Лежит эта книга на шкапу, уже нену
жная, и покрывается она пылью.
Это пыль тления, это смерть.



На «Французской выставке з
а сто лет»

Ц Посмотрим, посмотрим… Признаться, не верю я этим французам.
Ц Почему?
Ц Так как-то… Кричат: «Искусство, искусство!» А что такое искусство, поче
му искусство? Ц никто не знает.
Ц Я вас немного не понимаю, Ц что вы хотите сказать словами Ц почему ис
кусство?
Ц Да так: я вот вас спрашиваю Ц почему искусство?
Ц То есть как Ц почему?
Ц Да так! Вот небось и вы даже не ответите, а то французские какие-то живоп
исцы. Наверное, все больше из декадентов.
Ц Почему же уж так сразу и декаденты? Ведь декаденты недавно появились, а
эта выставка за сто лет.
Ц Ну, половина, значит, декадентов. Вы думаете что! Им же все равно.
Ц Давайте лучше рассматривать картины.
Ц Ну, давайте. Вы рассматривайте ту, желтую, а я эту.
Ц Что ж тут особенного рассматривать Ц вот я уже и рассмотрел.
Ц Нельзя же так скоро. Вы еще посмотрите на нее.
Ц Да куда ж еще смотреть?! Все видно как на ладони: стол, на столе яблоки, ап
ельсины, какая-то овощь. Интересно, как она называется?
Ц А какой номер?
Ц Сто двадцать седьмой.
Ц Сейчас… Гм! Что за черт! В каталоге эта картина называется «Лесная тиши
на». Как это вам понравится?! У этих людей все с вывертом… Он не может прямо
и ясно написать: «Стол с яблоками» или «Плоды». Нет, ему, видите ли, нужно чт
о-нибудь этакое почуднее придумать! Лесная тишина! Где она тут? А потом во
зьмет он, нарисует лесную тишину и подпишет: «Стол с апельсином». А я вам с
кажу прямо: такому молодцу не на выставке место, а в сумасшедшем доме!
Ц Ну, может быть, это ошибка. Мало ли что бывает: типографщик напился пьян
ый и допустил ошибку.
Ц Допустим. Пойдем дальше. А это что за картина? Ну… голая женщина Ц это е
ще ничего. Искусство там, натура, как вообще… Какая-нибудь этакая Далила и
ли Семирамида. Какой номер? Двести восемнадцать? Посмотрим. Вот тебе! Я ж г
оворю, что у этих людей вместо головы коробка от шляпы! И это называется «н
овым искусством»! Новыми путями! Может, скажете Ц опять типографская ош
ибка? Нарисована голая женщина, а в каталоге ее называют: «Вид с обрыва»! Н
ет-с, это не типографская ошибка, а тенденция! Как бы почудней, как бы позаб
ористее на голову стать. Эх вы! Просвещенные мореплаватели!
Ц Это не англичане, а французы.
Ц Я и говорю. И я уверен, что вся выставка в стиле «О, закрой свои голубые н
оги». Это что? Четыреста одиннадцатый? Лошадки на лугу пасутся. Как оно там
? Ну конечно! Они это называют «Заседание педагогического совета»!
Ц А знаете Ц это мне нравится. Тут есть какая-то сатира… Гм! Ненормальна
я постановка дела высшего образования в России. Проект Кассо…
Ц Нет! Нет! Вы посмотрите! Тут нормальному человеку можно с ума сойти! Я бы
за это новое искусство в Сибирь ссылал! Вы видите? Нарисован здоровенный
мужчинище с бородой, а под этим номером творец сего увража в каталоге пиш
ет: «Моя мать»… Его мать! Да я б его… Нет, не могу больше! Я им сейчас покажу, к
ак публику обманывать. Ты, милый мой, хоть и декадент, а тюрьма и для декаде
нтов, и для недекадентов одинаковая! Эй, кто тут! Вы капельдинер? Билеты от
бираете? За что? Может, и у вас новое течение? Посмотрите вашими бесстыдным
и глазами, Ц кто это может допустить?! Это какой номер? Девяносто пятый? Му
жчина с бородой? А в каталоге что? Девяносто пятый Ц «Моя мать»? Мать с бор
одой? Юлия Пастрана? Или зарвавшаяся наглость изломанных идиотов, которы
м все прощается? Я вас спрашиваю! Что вы мне на это скажете?
Ц Что я скажу? Позвольте ваш каталог… Вы сейчас откуда?
Ц Мы, миленький мой, сейчас из такого места, которое не вам чета! Там худож
ники хранят святые старые традиции! Одним словом Ц с академической выст
авки, которая…
Ц Вы бы, господин, если так экономите, то уж не кричали бы, Ц ведь у вас кат
алог-то не нашей, а чужой выставки.


Одинокий

Бухгалтер Казанлыков говорил жене:
Ц Мне его так жаль… Он всегда одинок, на него почти никто не обращает вни
мания, с ним не разговаривают… Человек же он с виду вполне корректный, при
личный, и в конце концов не помешает же он нам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52