Я знаю, он не может выбросить это из головы. По его мнению, он обязан доказать, – и не столько другим, сколько себе, – что он не трус. О, я-то знаю, что он не такой! Но пока он не докажет этого себе и окружающим, от него можно ожидать всего.Майкл кивнул. Из своей единственной встречи с Уилфридом он вынес примерно такое же впечатление.– А тебе известно, что он сам просил издателя написать письмо?– Что же теперь будет? – беспомощно спросила Динни.Майкл пожал плечами.– Майкл, неужели никто не поймёт, в каком положении он тогда оказался?– Люди с воображением встречаются редко. Я не смею утверждать, что сам могу понять его. А ты можешь?– Только потому, что это – Уилфрид.Майкл стиснул ей руку:– Я рад, что у тебя старомодный недуг, а не просто современная "физиологическая потребность". XX Пока Динни одевалась, к ней в комнату вошла тётка:– Твой дядя прочёл мне эту статью. Удивляюсь!– Чему, тётя?– Я знавала одного Колтема, но он умер.– Этот тоже когда-нибудь умрёт.– Динни, где ты заказываешь такие лифы на косточках? Очень удобные.– У Хэрриджа.– Твой дядя говорит, что Дезерт должен выйти из своего клуба.– Уилфриду решительно наплевать на клуб, – он за всё время там и десяти раз не был. Но я не надеюсь, что он напишет туда о своём выходе.– Заставь его.– Тётя, мне никогда не придёт в голову заставлять его что-нибудь делать.– Это так ужасно, когда тебе кладут чёрные шары!– Тётя, милая, можно мне подойти к зеркалу? Леди Монт пересекла комнату и взяла с ночного столика тоненькую книжечку:– "Барс"! Но он же изменил их, Динни.– Нет, тётя. У него не было пятен, которые можно менять.– А крещение, и вообще?– Если в крещении есть какой-то смысл, значит, оно – надругательство над детьми, которые не в состоянии понять, в чём оно заключается.– Динни!– Да, я так считаю. Нельзя ни на что обрекать людей без их согласия. К тому времени, когда Уилфрид научился мыслить, у него уже не было веры.– Значит, он не отрёкся, а принял.– Он это знает.– Поделом этому арабу, – объявила леди Монт, направляясь к двери. Какая навязчивость! Если тебе нужен ключ от двери, возьми у Блора.Динни торопливо закончила туалет и побежала вниз. Блор был в столовой.– Тётя Эм велела дать мне ключ, Блор, и вызовите, пожалуйста, такси.Дворецкий позвонил на стоянку такси, принёс девушке ключ и сказал:– Миледи привыкла высказывать свои мысли вслух, так что я поневоле все знаю, мисс. Утром я и говорю сэру Лоренсу: "Если бы мисс Динни могла его увезти в горную Шотландию, куда газеты не доходят, это сберегло бы им много нервов". В наше время, если замечали, мисс, что ни день – новое событие, да и память у людей не такая, как прежде. Вы простите, что я об этом заговорил.Динни взяла ключ:– Наоборот, я благодарна вам, Блор. Я и сама ничего лучшего не желала бы. Только боюсь, он сочтёт такой шаг недостойным.– В наше время молодые леди умеют добиваться всего, чего захотят.– Мужчинам всё-таки приходится соблюдать осторожность, Блор.– Конечно, мисс. Родные – трудный народ, но все как-нибудь образуется.– Думаю, что мы выдержим эту свистопляску.Дворецкий сокрушённо покачал головой:– По-моему, тот, кто её начал, изрядно виноват. Зачем без нужды причинять другим неприятности? Такси у подъезда, мисс.В машине девушка опустила оба боковых стекла и наклонилась вперёд, чтобы ей обдувало сквозняком разгорячённые щеки. Она была полна таким сладостным волнением, что в нём тонули даже злоба и негодование, которое вызвала у неё рецензия. На углу Пикадили она увидела плакат: "Все на дерби!" Завтра дерби! Оказывается, она перестала замечать время! Дин ни ехала в Сохо, где они с Уилфридом собирались пообедать у Блафара, но такси двигалось медленно – накануне национального празднества уличное движение было особенно оживлённым. У дверей ресторана со спаниелем на поводке стоял Стэк. Он протянул ей конверт:– Мистер Дезерт послал меня к вам с запиской, а я прихватил с собой пса, – пусть погуляет. "Динни, родная,Прости, что сегодня подвёл. Весь день терзаюсь сомнениями. Дело вот в чём: пока я не узнаю, как на меня посмотрят после этой истории, мне не отделаться от мысли, что я не вправе компрометировать тебя. Ради тебя самой я должен избегать появляться с тобою на людях. Надеюсь, ты прочла "Дейли фейз"? Травля началась. С неделю хочу побыть один – посмотрю, как всё обернётся. Я не сбегу, мы сможем переписываться. Ты меня поймёшь. Собака стала моей отрадой. Ею я тоже обязан тебе. До скорого свидания, любимая. Твой Уилфрид".
Динни стоило величайшего напряжения не схватиться руками за сердце на глазах у шофёра. Вот и свершилось то, чего она всё время втайне боялась, – она отрезана в самый разгар боя. Сделав над собой ещё одно усилие, она дрожащими губами выдавила: "Подождите минутку", – и повернулась к Стэку:– Я отвезу вас с Фошем домой.– Благодарю, мисс.Девушка нагнулась над собакой. Панический страх всё сильнее овладевал ею. Собака! Вот связующее их звено!– Посадите его в машину, Стэк.По дороге она вполголоса спросила:– Мистер Дезерт дома?– Нет, мисс, он дал мне записку и ушёл.– Как он себя чувствует?– По-моему, немного встревожен, мисс. Признаюсь честно, я бы не прочь поучить манерам джентльмена из "Дейли фейз".– Значит, вы тоже прочли?– Прочёл. Они не смели её пропускать, – вот что я вам доложу.– Свобода слова, – пояснила Динни. Собака прижалась мордой к её колену. – Фош хорошо себя ведёт?– С ним никаких хлопот, мисс. Он у нас настоящий джентльмен. Верно, старина?Спаниель по-прежнему прижимался к ноге девушки, и его прикосновение успокаивало её.Когда такси остановилось на Корк-стрит, Динни вынула из сумочки карандаш, оторвала чистый листок от письма Уилфрида и написала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80