Я привыкла быть невидимкой. Если человек знает мое имя, это, как правило, означает неприятности.
– Ты нисколько не переменилась с последнего класса, – заявляет продавец. – Как поживаешь?
Теперь я его вспоминаю и сразу расслабляюсь. Это же Бенмонт Луни! Ну и натерпелся же он в школе из-за своей фамилии*. Бен тоже переменился, как и весь Тисон, только не к лучшему. Он всегда был круглолицым коротышкой, а одежка на нем вечно болталась. С тех пор он подрос, но костюм все равно висит как на вешалке. А физиономия еще круглее, и хотя прыщи пропали, но заодно куда-то подевалась и большая часть шевелюры.
– Привет, Бен, – говорю я с фальшивой улыбочкой. – Как дела?
– Неплохо, неплохо. Я теперь управляющий в этой лавочке.
Хватает невнятного «угу», чтобы он пустился рассказывать мне про свою женушку и ребятишек, да как он живет теперь в Маунтвью – новом пригороде, и какой это «большой шаг от Старой фермерской, где мы росли».
Смешно слушать, как кусок нашего Козлиного Рая называют официальным именем. Сколько лет его не слыхала, хотя вообще-то ничего удивительного, раз я общалась все эти годы только с Рози.
Я даю Луни немного поболтать, а потом незаметно перевожу разговор на наше семейство, поскольку этому парню наверняка известно все, что меня интересует. Это я без подковырки говорю. Просто есть люди, которые всегда в курсе чужих дел, и Луни точно один из них. Еще мальчишкой таким был. Помнится, Рози не раз собиралась его поколотить, чтоб поменьше болтал. А мне было все равно, но сейчас я рада навести его на тему неудачливого клана Картеров.
– Ты, наверно, слышала, что Дэла посадили, – говорит он.
Я киваю:
– Что заработал, то и получил. Но это было давно – еще при мне.
– Да, верно… Так он отсидел семь лет, а как вышел, связался с Морганами.
– С какой стати?
Дэл, помнится мне, всегда предпочитал место на самой верхушке тотемного столба, так что я и впрямь не понимаю, что его потянуло к Морганам, у которых он выше мальчика на побегушках не поднялся бы.
– Да, понимаешь, – объясняет мне Луни, – он вроде бы влюбился в их девушку, так что, думаю, ради нее они его и взяли.
– А я думала, они с чужаками не роднятся.
Он ухмыляется знакомой улыбочкой лунатика – как посмотришь, подумаешь, что у него и впрямь не хватает винтиков. Хотя на самом деле он далеко не дурак – я еще по школе помню, – но с этой улыбочкой, да и фамилией в придачу, место классного придурка ему было обеспечено.
– Глядя на них, этому легко поверить, – говорит он, – но у меня есть сведения, что твой брат не первый взял жену из клана Морганов.
– Чего ж тогда они выглядят все как близнецы?
– Видимо, сильные гены.
Видите, о чем я говорю. То есть, может, Луни с виду и дурак дураком, но в голове у него кое-что имеется.
– Мамочка небось была не слишком довольна, – говорю я.
У него на лице возникает такое выражение, с каким готовятся сообщить дурные вести.
– Не хочу тебя огорчать, Рэйлин, – отвечает он, – но вашей мамы уже нет в живых. Как же это, тебе никто не сообщил?
«А то с чего бы я тебя выспрашивала?» – думаю я. Но вслух говорю ему только, что в последние годы ни с кем не поддерживала связи.
– Ну, прости, что обрушил на тебя плохое известие, – говорит он.
«Что же в нем плохого? – рассуждаю я. – Одним Картером меньше – еще одна забота с плеч долой».
– Что с ней случилось? – спрашиваю я его. Надеюсь, она умирала тяжело. Как заслужила.
– Тут есть какая-то ирония, – говорит он. – Она столько лет выступала за отмену суровых наказаний за вождение в нетрезвом виде, а погибла знаешь как? – столкнулась лоб в лоб с Дьюи Макери, который так накачался виски, что в ту ночь к нему можно было подключить шланг и открывать бар.
«Очень похоже на мамашу, – думаю я. – Раз Дэла посадили за вождение в пьяном виде, так она будет выступать в защиту пьяных за рулем, и плевать ей на всех невинных бедолаг, которые гибнут из-за них на дорогах. Она никогда никого в расчет не принимала, кроме своей драгоценной особы и своего любимчика».
– Зато похороны были многолюдными.
– Народ, видно, хотел убедиться, что она и вправду померла, – говорю я.
Он ошарашенно смотрит на меня, но чуть погодя кивает:
– Может, ты и права. Ее многие недолюбливали. Добра от нее не видели, а пьяной ее вообще трудно было переносить.
– А Роби, – спрашиваю я, – тоже умер?
– Вскоре после Джимми, но тебя, пожалуй, к тому времени в городе уже не было. Его нашли в Сосновом ручье – передозировка наркотика.
Стало быть, все Картеры перемерли. Надо думать, мир стал чуточку меньше вонять.
– А что с Дэлом? – с надеждой спрашиваю я.
– Ты не слыхала, что сталось с Морганами? Я думал, все газеты писали.
– Я особо не слежу за новостями, – говорю я. – Хороших все равно не услышишь.
– Ну, эта новость точно была плохой. Официальная версия гласила, что они не поладили с бандой цветных и их всех вырезали подчистую.
– Не может быть!
Он кивает, радуясь, что нашел свежего слушателя.
– Чистая правда. Поймали только одного из убийц и казнили его году в восемьдесят третьем или четвертом.
– Ты сказал «официальная версия», а как насчет неофициальной?
– Говорили, он в одиночку со всеми управился. Но такого не может быть. В тот день перебили сорок или пятьдесят Морганов, а ты же помнишь, какая это была погань. Из тех, что убьют человека за косой взгляд. С ними лучше было не связываться.
Я киваю. Многим пришлось в этом убедиться на своей шкуре.
– А кто говорил, что с ними управился один человек?
– В резервации ходили такие разговоры. Мол, он был вроде шамана или дух, призрак какой-то. Да это просто байки. Ты же знаешь, как люди любят поболтать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165