– К моменту выбора в чести ан-истойя уже никто не сомневается, поэтому они и получают высокий ранг. Они проходят отбор. За годы обучения кодекс чести Стаал-Уста входит в их кровь. И к яватмам относятся совсем не легкомысленно, Тигр. Вока не даст кровный клинок, пока не убедится, что он – или она – знает, как нужно обращаться с силой, и не будет уверен, что ан-истойя не нарушит кодекс чести.
– Дел, – мягко сказал я, – у меня есть яватма.
Удар попал в цель. Дел долго смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Потом она раздраженно отмахнулась.
– Да, есть, но только потому что ты доказал, что достоин ее.
– Достоин? Разве не я напоил меч повторно?
Она открыла рот, чтобы ответить, но не нашла что сказать. Она нахмурилась сильнее и морщины на лбу пролегли глубже. Всегда тяжело видеть как превращаются в ничто убеждения с которыми человек прожил всю жизнь. Я, например, с детства привык не верить в магию.
– Дел, – спокойно сказал я, – я не собираюсь поить ее снова, если это тебя беспокоит. И я постараюсь никогда больше не вызывать эту штуку к жизни – я танцор меча, а не волшебник. Я просто хочу объяснить, насколько опасно раздавать такую силу свободно или с очень небольшими ограничениями. Честь это одно, баска – и я не сомневаюсь, что она высоко ценится в Стаал-Уста – но не все в мире понимают ее ценность. Большинство людей – а может и каждый – ни на минуту не задумаются, использовать ли преимущество, имеющееся под рукой, если речь идет о жизни и смерти.
Дел смотрела на меня снизу вверх.
– Значит ты думаешь, что я забуду о чести ради того, чтобы убить Аджани?
Я ухмыльнулся.
– Я думаю, что ради его смерти ты сделаешь все, что понадобится, потому что мстишь ему ВО ИМЯ ЧЕСТИ, а это уже контролю не поддается.
Она слегка пожала одним плечом.
– Может быть. А может и нет. Но то, как я убью Аджани не имеет никакого отношения к твоему нежеланию войти со мной в круг.
Я вздохнул.
– Имеет, но кажется сейчас ты этого все равно не поймешь. Давай просто будем считать, что я, будучи Южанином с полным отсутствием чести или совести, не имею ни малейшего представления, на что способен этот меч. И к тому же, в дополнение ко многим другим причинам, я не хочу танцевать с тобой.
– Чоса Деи, – пробормотала она.
Я постучал по рукояти.
– Он здесь, баска… и он начинает злиться.
Дел перевела взгляд на меч в своей руке.
– Но мне нужно танцевать, – сказала она. – Из-за этого я тебя и искала.
Она порезала глубоко. Прямо через плоть, мускулы, брюшную стенку, до внутренностей. Четыре недели я старался не думать о личном, потому что мы были заняты охотой на гончих, но теперь порез открылся. Теперь снова стало больно.
И еще больнее, потому что я помнил то, что она сказала мне в доме Халвара.
– Ну тогда, – справившись с собой, выдавил я, – почему бы тебе не отправиться вперед, в Харкихал. Это всего миль двадцать к Югу. Там ты наверняка найдешь кого-нибудь, кто тебе поможет.
Дел долго смотрела на меня. О чем она думала, я так и не понял. Для женщины двадцати одного года – едва достигшей двадцати одного – она мастерски скрывала свои чувства.
Дел быстро убрала меч в ножны, повернулась к чалому и вставила ногу в стремя. Сев в седло, она подобрала повод.
Аиды, подумал я, она уезжает. После всего, что мы пережили, когда все наконец-то утряслось, она действительно собирается уехать…
Дел подвела чалого к моему гнедому.
– Я соврала, – просто сказала она.
Аиды, баска… Теперь я не знал, что делать.
– С самого начала я врала.
– Насчет чего? – слабо спросил я.
– Насчет танца. И насчет того, почему я ехала за тобой.
– Да?
Дел кивнула.
– Ты из тех людей – или был из тех – кто легко относится к женской привязанности, женскому признанию в восхищении, женской необходимости в тебе. Своим равнодушием ты легко мог бы ранить женщину, которая предложила бы тебе то, что для нее самой драгоценно – правду о своих чувствах. Ты бы не оценил ее признания.
– Я бы не оценил?
– Не только ты, любой мужчина, – поправилась она. – И ты когда-то был таким. Я таким тебя помню.
– Но теперь я изменился?
Она безучастно смотрела на меня.
– Со мной это не так важно. У меня есть меч.
Я ухмыльнулся, но спрятал ухмылку под лукавым выражением лица.
– Значит ты говоришь – если я правильно тебя понял – что поехала искать меня не только ради танца?
– Нет.
Ответ мне не понравился. Я нахмурился.
– Нет это ты поехала искать меня не только ради танца или нет это я не прав.
Она улыбнулась. Искренне, широко улыбнулась.
– Я поехала искать тебя, чтобы танцевать с тобой – да. Ведь ты – Песчаный Тигр. Но это не главное. Я поехала из-за тебя. Ты нужен мне, Тигр, и теперь я сказала это вслух. Я надеюсь, ты отнесешься к моему признанию с уважением.
Эти слова кое-что для меня значили. Они значили для меня очень много, но не мог же я сказать об этом Дел. Есть вещи слишком личные.
– Ну, значит я могу считать, что ты привязалась ко мне? Что я тебе нужен?
Дел повернула лошадь на Юг.
– Не бери на себя слишком много, Тигр. Можешь нарваться на неприятности.
2
В Харкихале было тепло. Легкий ветерок бросал песок в наши лица и на зубах скрипела грязь, но я не жаловался. Я окончательно убедился, что вернулся домой.
А вот Дел это не нравилось. Она провела чалого через ворота, стерла с губ грязь и отряхнула шерстяную тунику, шепча что-то на Высокогорном. Что-то относительно пыли и песка, своем нежелании их видеть и кажется что-то насчет своей надежды помыться.
Но у нас были дела и поважнее.
– Перевязь, – напомнил я и поехал вниз по улице.
Харкихал – местечко, которое привлекает танцоров мечей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131