– Она спрашивает, все ли со мной в порядке. А я и сам не знаю, хорошо ли это, если со мной все в порядке. После каждого выяснения отношений с этим мечом я чувствую себя так, словно постарел лет на десять, – я вдруг застыл, ухватившись за стремя, и резко повернулся к Дел. – Ведь это не так, да?
– Что не так?
– Я не постарел лет на десять или двадцать?
Дел критически осмотрела меня.
– Не сказала бы. Ты выглядишь как обычно… Я бы дала тебе лет шестьдесят.
– Не смешно, – бросил я и запоздало понял, что вложил в эту фразу слишком много чувства. – Ладно, ладно… Только не надо меня по всем винить. Кто знает, на что способен Чоса Деи, даже в этом мече.
– Никто не знает, – признала Дел. – Успокойся, Тигр, ты не постарел. Ты выглядишь даже лучше, чем неделю назад – тренировки тебе на пользу. Тебе бы следовало почаще заниматься.
– Занимался бы, если бы была возможность, – пробормотал я. – Может в Искандаре…
Я повернулся к жеребцу, который поприветствовал меня, ткнувшись мордой мне в лицо и фыркнув. Когда гнедой фыркает, слюна летит во все стороны, на этот раз к ней примешивалась грязь, которую жеребец успел подобрать с земли.
Я выругался, стер грязные потеки с лица и шеи и обозвал жеребца дюжиной нельстивых Южных кличек. Гнедой слышал их и раньше и поэтому даже ухом не повел. Мне оставалось только поймать повод, вставить левую ногу в стремя, с усилием приподняться и шлепнуться в седло. Устроившись, я внимательно посмотрел на Дел.
– Ну хорошо, – сказал я, – сдаюсь. Чем быстрее мы вытащим Чоса Деи из меча, тем счастливее я буду… и если для этого придется разыскать Шака Обре, мы это сделаем.
Дел как-то странно посмотрела на меня.
– На это могут уйти месяцы, – заметила она, – а может и годы.
Я стиснул зубы и кивнул.
– Знаю. А что, в аиды, мне остается? Бороться с этой штукой весь остаток жизни?
– Думаю, тебе следует осознать, какого рода обязательство ты сейчас на себя берешь, – спокойно сказала Дел.
Я уставился на нее.
– Этот меч только что пытался заставить меня вырезать самому себе кишки. Теперь это личное дело.
На лбу Дел появились морщины.
– Шака Обре это только имя, Тигр… Его трудно будет найти.
Я вздохнул.
– Но мы же нашли Чоса Деи, найдем и Шака Обре, чего бы нам это не стоило.
Дел вдруг широко, искренне улыбнулась.
– Ты что? – насторожился я.
– Ты сейчас говоришь совсем как я.
Я задумался, вспомнил сколько лет Дел искала Аджани и каких жертв ей это стоило.
Теперь пришла моя очередь.
Дел подвела чалого ко мне.
– Сколько еще до Искандара?
– Судя по рассказам Рашада, еще день пути. Завтра вечером должны быть уже в Искандаре, – я проследил взглядом за дорогой, извивающейся среди низкорослых деревьев и высокой спутанной травы.
– Знаешь, а было бы совсем неплохо, если бы джихади оказался настоящим. Может он смог бы справиться с моим мечом.
– Ты и сам прекрасно справляешься со своим мечом, – раздраженно заметила Дел. Помолчав, она добавила: – Главное, Тигр, это желание сделать что-то.
Я долго смотрел на нее, потом поерзал в седле и неожиданно для самого себя сказал:
– А знаешь, я буду просто счастлив, когда узнаю, что Аджани мертв.
Мои слова застали Дел врасплох.
– Почему?
– Потому что может быть тогда ты вспомнишь, каково это, быть человеком.
– Я… – она открыла рот, чтобы возмутиться, но замолчала.
– ИНОГДА ты об этом вспоминаешь, – согласился я, – а потом снова становишься жестокосердной и рассудительной сукой.
Я повернул жеребца и поехал по дороге. Через несколько секунд Дел последовала за мной.
Тишина иногда может сказать больше чем слова.
Как я слышал, Искандар был древним городом. Его построили задолго до того, как появился Харкихал. К руинам не ездили уже много лет и дорога была проложена всего несколько месяцев назад, после предсказания Оракула. Со временем она снова исчезнет, ее сотрут ветра и дожди и земля стряхнет с себя следы пилигримов, стекавшихся в Искандар чтобы увидеть джихади, но многим еще предстоит пройти по этой дороге.
Рашад дал четкие указания, но как выяснилось, мы могли обойтись и без них. Дорога была хорошо наезжена, люди постоянно выходили из Харкихала в Искандар, а нам не хотелось искать попутчиков.
В конце концов мы съехали с дороги. Темнело, становилось прохладнее и мой желудок начал жаловаться. Мы с Дел переехали холм и обнаружили уединенное местечко, вполне подходящее для небольшого лагеря. Мы хотели переночевать без случайных спутников – кто знает, чего ожидать от незнакомых людей.
– Обойдемся без костра, – предложил я, слезая с жеребца.
Дел просто кивнула. Она стащила со спины чалого седло, потник, сумы и сверток шкур и одеял, свалила все это в одну кучу и снова вернулась к мерину, устраивать его на ночь.
Много времени на это не потребовалось. Разобравшись с лошадьми, мы расстелили одеяла и выпили воды из фляг. Солнце медленно опускалось за горизонт, все дела были переделаны, оставалось только лечь спать. Но спать нам не хотелось.
В бледном свете полной луны я сидел на шкуре, накрыв колени одеялами, и втирал масло в жесткие ремни перевязи. Со временем кожа разомнется и будет плотно прилегать к телу, но до тех пор каждый вечер мне придется выполнять один и тот же ритуал.
У меня было свое дело, а у Дел свое. Она вынула из ножен Бореал, достала точильный камень, масло и тряпку – для изысканно нежной заботы.
Дел заплела волосы в косу, и наконец-то они не скрывали ее лицо. В лунном свете оно стало совсем белым с черными пятнами теней.
Вниз по клинку и снова наверх: влекущее шипение. Потом шепот шелка по стали.
Дел склонила голову, осматривая всю длину клинка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131