«Будь ты проклят!» — подумала она про себя и, собрав остатки достоинства, презрительным жестом указала на потухший очаг и лежащие рядом дрова.— Приступайте, милорд. Мне не терпится увидеть, как вы извлечете из воздуха вашу бумагу. Возможно, вы кудесник?— Возможно.Брайт шагнул вперед и вместо того, чтобы заглянуть в пустой очаг или покрытую сажей трубу, стал перебирать прислоненные к стене дрова. Порция, сгорая от любопытства, наблюдала за ним.Он засунул руку в простенок и начал шарить там, но внезапно отдернул ее и стал сосать палец.— О Боже, — воскликнула Порция с притворным сочувствием, — вы сломали ноготь, милорд?Брошенный на нее взгляд заставил Порцию прикусить свой ядовитый язычок.— Вы уверены, что там что-то есть, милорд? — спросила она уже более серьезно.— Да, госпожа Любопытство, я в этом совершенно уверен.Он достал из кармана изящный перочинный ножичек у, и занялся ногтем.— Итак, вы здесь гостите? — спросил он между делом. — Откровенно говоря, я думал, что граф более радушный хозяин. Мне не понятно, почему здесь нет ни слуг, ни мебели, ни тепла.— В других комнатах обычная обстановка.— А где тепло и слуги? Ах да, я совсем забыл, ваши слуги ушли вместе с вашими здоровенными братьями, число которых — десять.— Совершенно верно, а я предпочитаю, когда в доме холодно. Это полезно для здоровья.Обхватив руками плечи, Порция пыталась согреться и унять дрожь.— Простите меня, но я не верю ни единому вашему слову, Ипполита. Хотя какое мне, собственно, до всего этого дело. Если вам нравится охранять владение Уолгрейва, то Бог вам в помощь.Порция чуть не задохнулась от злости.— Да как вы смеете предполагать…Брайт даже не удостоил ее ответом. Запустив руку за дрова, он извлек оттуда сложенную вчетверо бумагу и торжественно поднял ее над головой.— Абракадабра! — воскликнул он, просияв. Для Порции это было последней каплей в море ее терпения. Подскочив к Брайту, она выхватила у него из рук бумагу и бросилась прочь, но он, ухватив ее за полу, подтащил к себе и легко отнял злосчастный документ.— Очень глупо, — констатировал он.Порция и сама понимала, что ведет себя глупо, тем более сейчас, когда лицо Брайта стало серьезным. Он завел ей руку за спину и повертел перед ее носом сложенной бумагой. От бумаги исходил сильный запах духов «Отто оф Розез», и Порция отвернулась, не желая вдыхать его.— Вам не нравятся духи?Вопрос был задан весьма миролюбиво, но Порция видела, что настроение Брайта не улучшилось.— Они слишком сладкие, милорд.— Для такой взыскательной леди, как вы?— Вовсе нет.— Возможно, это письмо адресовано подруге, и в нем обсуждаются последние фасоны платьев.— Это правда?— — Боюсь, что нет, — как бы размышляя вслух, ответил Брайт.Его рука по-прежнему крепко держала ее руку, но Порция чувствовала, что ей ничто не угрожает. Наоборот, его странное полуобъятие было ей даже приятно. Вероятно, чертовски хорошо быть маленькой женщиной и повелевать таким сильным мужчиной, как он, держать его, так сказать, под каблуком.Впрочем, мужчины сильны, но далеко не всегда разумны, им трудно доверять, поскольку они в любой момент готовы свести счеты с жизнью из-за неверного помещения капитала или проигравшись в карты. Именно так поступил ее застрелившийся отец. Так поступил и ее единоутробный брат, из-за которого семья оказалась на пороге бедности.— Отпустите меня, милорд. Вы получили то, что хотели, и я не собираюсь больше мешать вам.— Я рад, что вы наконец это поняли.Брайт отпустил ее руку, и Порция, повернувшись, посмотрела ему в лицо. Она увидела, что была права, почувствовав, что настроение у него изменилось. Лицо перестало быть беспечным и подернулось дымкой грусти. Печальным взглядом он смотрел на зажатое в руке письмо. Невольно Порция почувствовала к нему жалость, желание утешить страдающего человека.— Разве это не те бумаги, за которыми вы пришли? — спросила Порция.Он впился в нее взглядом.— Вам кажется, что здесь целая коллекция надушенных любовных писем? К сожалению, это не так. Думаю, мне надо поискать еще.Однако он не сдвинулся с места, а продолжал вертеть в руках бумагу, задумчиво покачивая головой.— Было бы глупо уйти отсюда с этим списком от прачки, которым заткнули щель.— Это вовсе не список от прачки, милорд.— Вы уверены? Ну, ну, Ипполита. Я действительно надеялся найти здесь пожелтевшее любовное письмо — свидетельство запретной любви — и нашел его.Легкость произносимых слов противоречила мрачному выражению лица, темневшего с каждой минутой, и хотяПорция по-прежнему чувствовала, что лично ей ничего не угрожает, ей стало страшно.Они стояли в холодной тишине залитой лунным светом комнаты, и Порции начало казаться, что прошла целая вечность, пока Брайт наконец пришел в себя, развернул письмо и, выйдя на лунную дорожку, принялся его читать.Порция видела, каким мертвенно-бледным стало его лицо как заострились его черты — вероятно, письмо было не из приятных.Поборов опасение. Порция подошла к нему и осторожно дотронулась до его руки.— Что там, милорд? — спросила она. Он резко схватил ее за рукав и притянул к себе.— Настало время открыть вашу тайну, Ипполита. Кто вы такая и что вы здесь делаете?— Я в гостях у графа, — едва слышно пробормотала Порция, охваченная теперь настоящим страхом.Не выпуская рукава ее платья, Брайт медленно наступал на нее, пока девушка не коснулась спиной холодной стены.— Ни слуг, ни огней, в руке пистолет и дьявольский интерес к чужим письмам. Что вы на это скажете?— В моей спальне горит свеча.— А пистолет? — заметил он язвительно.— Я услышала, что в дом кто-то ломится.— И решили немедленно сами поймать взломщика?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117