Роберт склонился над чем-то за деревьями. Она пожала плечами и перевела взгляд на свою ладонь, где, как ей казалось, остался пылающий след от его поцелуя.Ох, этот поцелуй! Она чувствовала его каждой клеточкой своего тела.— А вот и я! — объявил Роберт, появившись из-за деревьев. Он склонился перед ней в почтительном поклоне, держа в руке букетик фиалок. — Это вам, моя госпожа.— Благодарю вас, — прошептала Виктория. Этот жест тронул ее до слез — никто никогда не дарил ей цветов и не называл «моя госпожа». Сердце ее сладко заныло.Он протянул ей букетик, оставив у себя одну фиалку.— Для этого я их и сорвал, — пробормотал он, вплетя цветок в ее прическу. — Вот так. Теперь вы само совершенство.Виктория завороженно рассматривала скромный букетик.— Никогда в жизни не видела ничего прелестнее.— Я тоже, — не сводя глаз с Виктории, отозвался Роберт.— Они пахнут просто божественно. Обожаю аромат цветов. Дома у меня под окном растет жимолость.— Правда? — рассеянно сказал Роберт. Он потянулся было, чтобы дотронуться до ее щеки, но тут же остановился: вдруг ее испугает этот жест?— Благодарю вас от всей души, — промолвила Виктория, поднимая глаза. Роберт вскочил на ноги.— Не двигайтесь! Даже не шевелитесь!— Как, опять? — воскликнула она, и улыбка ее была краше всех цветов. — Куда же вы? Он ухмыльнулся.— За художником— За кем?— Хочу, чтобы он увековечил это волшебное мгновение на полотне.— О милорд! — выдохнула Виктория. Она смеялась так, что из глаз брызнули слезы.— Роберт, — поправил он.— Роберт, — послушно повторила она. Это прозвучало в ее устах, пожалуй, слишком непринужденно, но она ничего не могла с собой поделать — его имя слетело с ее губ как бы само собой. — Вы такой шутник — даже плакучую иву рассмешите.Роберт улыбнулся и опустился рядом с ней. Больше всего на свете ему хотелось еще раз поцеловать ее руку,— Ах Боже мой! — воскликнула Виктория, взглянув на солнце. — Уже поздно. Вдруг мой отец меня хватится? Если он увидит меня здесь с вами…— Все, что он сможет сделать, — это заставить нас обвенчаться, — докончил Роберт, лениво усмехнувшись.Она внимательно посмотрела на него.— А разве этого недостаточно, чтобы обратить вас в бегство?Он нагнулся к ней, и его палец легко коснулся ее губ.— Ш-ш-ш… Я уже решил, что вы будете моей женой.Рот ее сам собой раскрылся от изумления.— Вы, верно, не в своем уме?Он откинулся назад, и выражение его лица было одновременно насмешливым и удивленным.— Если честно, Виктория, мне кажется, я еще никогда не принимал более разумного решения. * * * Виктория распахнула дверь небольшого одноэтажного домика, в котором жила вместе с отцом и младшей сестрой.— Папа! — громко крикнула она. — Извини, что я так поздно: гуляла по лесу и знакомилась с новыми местами.Говоря это, она просунула голову в дверь его кабинета. Отец сидел за письменным столом, погруженный в работу над очередной проповедью. Он махнул рукой, не оборачиваясь, — знак, что все в порядке, и чтобы его не отвлекали по пустякам. Виктория осторожно закрыла дверь.Она направилась в кухню: пора было готовить ужин. Они с Элеонорой готовили по очереди, и сегодня вечером был черед Виктории. Она попробовала тушеное мясо, которое перед уходом поставила в печь, добавила немного соли и присела на стул. Он сказал, что хочет на ней жениться. Нет, ей это, наверное, приснилось. Ведь Роберт — граф. Граф! И рано или поздно станет маркизом. Маркизы не женятся на дочках священников.Но ведь он поцеловал ее! Виктория прикоснулась рукой к губам и пальцы ее затрепетали. Конечно, она понимала, что этот поцелуй для него совсем не то, что для нее — он ведь куда старше и наверняка перецеловал не одну дюжину юных дев до встречи с ней.Девушка задумчиво водила пальчиком по деревянной поверхности стола, чертя завитушки и сердечки, в то время как мысли ее были заняты сыном маркиза. Робертом. Роберт. Она произнесла вслух его имя, затем вывела на столе: «Роберт Филип Артур Кембл».Он так красив — просто дух захватывает! Черные вьющиеся волосы — правда, чуть длиннее, чем требует мода. А какие глаза! Как правило, у черноволосых мужчин и глаза темные, а у него — светло-голубые. Обычно такие глаза кажутся холодными, как свергающие льдинки, но у Роберта взгляд теплый и приветливый.— …Виктория?.. Виктория!Виктория наконец подняла голову и увидела в дверях сестру.— А, Элли, это ты,Элеонора, которая была младше Виктории ровно на три года, подошла к столу и схватила сестру за руку. — Смотри, пальцы занозишь, — насмешливо произнесла она, отпустила ее руку и уселась за стол напротив сестры.Виктория смотрела на нее, но глаза ее видели только Роберта — его красиво очерченные губы, в любой момент готовые улыбнуться, темную щетину на подбородке. Интересно, он бреется каждый день или нет?— Виктория!Виктория вздрогнула и посмотрела на Элли.— Ты что-то сказала?— Я спрашиваю тебя — уже во второй раз, заметь, — пойдешь ты завтра со мной к миссис Гордон? Мы должны отнести ей корзину с продуктами. Папа решил поделиться доходами от церковной десятины с ее семьей, пока она болеет.Виктория кивнула. Ее отец, будучи приходским священником, имел право на десятую долю урожая с окрестных полей. Большая часть продавалась на рынке, и вырученные деньги шли на нужды церкви, но и остававшейся провизии для семьи Линдонов было более чем достаточно.— Да, да, — рассеянно промолвила она. — Конечно, я пойду с тобой.Роберт. Она вздохнула, мысленно произнося его имя. Какая у него чудесная улыбка!— …еще немного? Виктория вскинула голову.— Прости, Элли, ты что-то спросила? — Я говорила, — повторила сестра, теряя терпение, — что уже пробовала мясо, и мне оно показалось недосоленным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90