— Она натянуто улыбнулась, твердо решив любой ценой придерживаться светского тона.Он скрестил руки на груди, поглядел на нее сверху вниз и произнес:— Я никуда без тебя не пойду.— Зато я никуда не пойду с тобой. Итак, я не вижу иной возможности…— Виктория, не испытывай мое терпение. Она вытаращила на него глаза.— Что ты сказал?— Я сказал…— Да слышала я, что ты сказал! — Она стукнула его по плечу ладонью. — Как ты смеешь мне это говорить! Ты послал за мной злодея, убийцу! А если бы он меня покалечил?Здоровенный детина, напавший на нее, возмутился:— Милорд!Роберт скривил губы.— Виктория, Макдугал возражает против того, чтобы его называли злодеем. По-моему, ты его смертельно обидела.Виктория молча уставилась на него — беседа приняла неожиданный оборот.— Я ее и пальцем не тронул, — буркнул Макдугал.— Виктория, — продолжал Роберт. — Похоже, тебе придется извиниться.— Извиниться? — прошипела она, кипя от негодования. — Извиниться! Да ни за что на свете!Роберт повернулся к своему кучеру с выражением страдальческого терпения.— Мне кажется, она не собирается извиняться.Макдугал вздохнул и великодушно промолвил:— Ну ладно, у малышки был тяжелый день.Виктория никак не могла решить, кого из них стукнуть первым.Роберт что-то сказал Макдугалу, и шотландец покинул место действия — видимо, отправился за каретой, которую оставил за поворотом.— Роберт, — твердо промолвила Виктория, — я иду домой.— Прекрасно. Я буду тебя сопровождать.— Я с успехом доберусь одна.— Одной женщине ходить опасно, — живо возразил он, очевидно, пытаясь скрыть раздражение под маской деловитости.— Последние несколько недель я только так и хожу, так что благодарю за заботу.— Ах да, последние несколько недель, — промолвил он, и желваки заходили на его скулах. — Хочешь, расскажу, как я провел последние несколько недель?— Что ж, вряд ли я смогу тебе это запретить.— Последние несколько недель я себе места не находил от тревоги. Я понятия не имел, где тебя искать…— Уверяю тебя, — едко заметила она, — у меня и в мыслях не было, что ты меня разыскиваешь.— Почему ты никому не сообщила о своих планах?— И кому, спрашивается, я должна была о них сообщить? Леди Холлингвуд? О да, мы ведь с ней большие друзья. А может быть, тебе? Ты ведь проявлял такую трогательную заботу о моем благополучии!— Но у тебя же есть сестра — ты о ней забыла?— Сестре я сообщила. Я послала ей письмо неделю назад.Роберт перебрал в уме события прошедшего месяца. Он виделся с Элеонорой две недели назад. В то время она еще ничего не знала о Виктории. Он вынужден был признать, что гнев его необоснован — просто он здорово перенервничал за эти несколько недель. Немного успокоившись, он постарался смягчить тон.— Виктория, ты не согласишься поехать со мной? Я отвезу тебя к себе домой, и мы обо всем спокойно переговорим наедине.Она наступила ему на ногу, с явным намерением ее отдавить.— — Это что, еще одна из твоих гадких, оскорбительных выходок? Ах прости, пожалуйста, ты, наверное, называешь это предложением руки и сердца? Мерзкий, подлый…— — Виктория, — протянул он, — если ты будешь продолжать в том же духе, у тебя эпитетов скоро не хватит.— О! — возмущенно выдохнула она, не придумав ничего больше, негодующе всплеснула руками и буркнула:— Все, я ухожу.Он схватил ее за плечи и рывком притянул к себе.— По-моему, я уже сказал тебе, — холодно произнес он, — что без меня ты никуда не пойдешь. — С этими словами он потащил ее за угол дома, где стояла его карета.— — Роберт, — прошипела она. — Не устраивай скандал.Он насмешливо вскинул бровь.— А почему бы и нет?Она попыталась сменить тактику.— Роберт, чего ты хочешь от меня?— — Как чего? Жениться на тебе. По-моему, я повторил это раз десять. Неужели до сих пор не ясно?— До этого мне было ясно только одно, — гневно возразила она. — Помнится, ты хотел, чтобы я стала твоей любовницей.— Это было непростительной ошибкой с моей стороны, — твердо сказал он. — Сейчас я прошу тебя стать моей женой.— Очень хорошо. Ну так вот, я тебе отказываю.— Отказ тебе не поможет.Она взглянула на него так, словно хотела вцепиться ему в горло.— Насколько мне известно, по законам английской церкви священник спрашивает согласия на брак у обеих сторон.— Тори, — хрипло произнес он, — ты что, не понимаешь, как я волновался за тебя?— Не понимаю, — ответила она с наигранным простодушием. — Я устала и хочу домой.— Ты прямо как сквозь землю провалилась. Бог мой, когда леди Холлингвуд сказала мне, что она тебя уволила…— Ну да, и мы оба знаем, по чьей вине это произошло, — отрезала она. — Но в результате у меня теперь новая работа, которой я чрезвычайно довольна. Полагаю, мне следует поблагодарить тебя за это.Но он продолжал, не обращая внимания на ее колкости:— Виктория, я… — Он остановился и смущенно кашлянул. — Я говорил с твоей сестрой. Виктория сделалась бледна как полотно.— Я не знал, что отец тебя связал в ту ночь. Клянусь, я ничего не знал.Виктория сглотнула и отвела взгляд, пряча непрошенные слезы.— Не напоминай мне об этом, — промолвила она, мысленно проклиная себя за то, что голос ее так предательски дрожит, — Я не хочу об этом думать. Я теперь счастлива. Прошу тебя, оставь меня в покое.— Виктория. — Его голос зазвучал пугающе нежно. — Я люблю тебя. Я всегда тебя любил.Она яростно встряхнула головой, по-прежнему не решаясь взглянуть ему в лицо.— Я люблю тебя, — повторил он, — Я хочу, чтобы мы прожили вместе всю оставшуюся жизнь.— Слишком поздно, — прошептала она. Он рывком повернул ее к себе.— Не говори так! Мы ничуть не лучше животных, если не пытаемся учиться на своих ошибках и не хотим двигаться вперед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90