— Изверг проклятый!Если Роберт и хотел что-либо заметить по поводу ее выражений, которые не очень вязались с обликом благовоспитанной леди, то оставил свои комментарии при себе. Или, что более вероятно, его молчание являлось прямым следствием того, что ее пальцы что было сил сжали его шею.— Как ты посмел? — кричала она. — Как у тебя наглости хватило так поступить со мной? Значит, все это время ты только делал вид; что уважаешь мою независимость?— Виктория, — прохрипел он, пытаясь освободиться.— И давно ты это задумал? — Он не ответил, и она принялась его трясти. — Отвечай, давно?Тут Роберту наконец-то удалось оторвать ее от себя, но это потребовало от него таких усилий, что Виктория отлетела в. угол кареты и растянулась на полу.— Ради всего святого! — вскричал он, хватая ртом воздух. — Ты меня чуть не задушила.Виктория ответила с пола, сверля его гневным взглядом.— Ты это заслужил.— Когда-нибудь ты скажешь мне за это спасибо, — сказал он, прекрасно зная, что это замечание приведет ее в ярость.И действительно, он не ошибся. В ту же секунду лицо Виктории покрылось красными пятнами.— Я за всю свою жизнь еще никогда так не хотела кого-нибудь убить, — прошипела она.Роберт потер онемевшую шею и с чувством заметил:— Я вполне тебе верю.— Ты не имел никакого права так поступать. Неужели ты так мало меня уважаешь, что осмелился… осмелился… — Она умолкла — страшное подозрение закралось ей в душу. — О Господи! Ты что, опоил меня зельем?— Черт возьми, с чего ты решила?— Я почувствовала слабость. А потом уснула.— Это не более чем счастливое совпадение, — возразил он, небрежно взмахнув рукой. — И я благодарен за это судьбе. Что хорошего, если бы ты вопила всю дорогу, пока мы проезжали по улицам Лондона?— Я тебе не верю.— Виктория, я не злодей, уверяю тебя. Да и кроме того, скажи, разве я был поблизости, когда ты обедала? Сегодня я даже не приносил тебе пирожных.Это была правда. Вчера Виктория произнесла обличительную речь, главной темой которой была его расточительность, и потребовала от Роберта обещания, что он раздаст купленные им пирожные бедным сиротам. И как ни была она зла на него, она все же вынуждена была признать, что он все-таки мало похож на злодея-отравителя.— Если хочешь знать, — добавил он, — я не строил никаких планов насчет твоего похищения вплоть до вчерашнего дня. Я надеялся, что ты сама образумишься, и мне не придется прибегать к таким крутым мерам.— Надо понимать, мой отказ от твоих услуг ты расцениваешь как безумие?— Если из-за этого ты предпочитаешь ютиться в самой гнусной дыре, какую только можно найти в Лондоне, то да.— Это далеко не самая гнусная дыра, — ворчливо отозвалась она.— Виктория, позапрошлой ночью перед твоим домом был убит человек! — выкрикнул он, потеряв терпение.Она испуганно заморгала.— Правда?— Правда, — прошипел он. — И если ты думаешь, что я буду сидеть сложа руки, ожидая, пока ты сама не станешь жертвой…— Прошу прощения, но я, по-моему, уже жертва. По меньшей мере — жертва похищения.Он раздраженно глянул на нее сверху вниз.— Ну, а по большей мере?— Жертва насилия, — огрызнулась она.Он откинулся на спинку сиденья и самодовольно заметил:— Это не будет насилием, уверяю тебя.— — И ты думаешь, я захочу тебя после всего того, что ты со мной сделал?— Ты всегда меня хотела. Просто в данный момент ты не хочешь меня видеть, но на самом деле все остается по-прежнему.Несколько минут Виктория молча обдумывала его слова. Затем, сощурив глаза так, что они превратились в узенькие щелочки, сказала:— Ты ничуть не лучше этого негодяя Эверсли. Тут уже Роберт покрылся красными пятнами.— Не смей сравнивать меня с ним!— А почему бы и нет? Мне кажется, сравнение вполне уместно. Вы оба оскорбили меня, оба использовали силу…— Я не использовал силу, — процедил он, стиснув зубы,— Однако ты почему-то не торопишься открыть дверь кареты и позволить мне покинуть твое общество. — Она скрестила руки на груди с самым решительным видом, но сидя на полу не так легко было принять исполненную достоинства позу.— Виктория, — сказал Роберт с выражением безграничного терпения, — мы сейчас находимся на дороге в Кентербери. Уже стемнело, и вокруг ни души. По-моему, ты и сама не захочешь выйти из кареты.— Будь ты проклят! Знаешь, как я ненавижу, когда ты начинаешь решать за меня, что я хочу, а что нет?Роберт вцепился в сиденье, чтобы унять дрожь в руках.— Ты хочешь, чтобы я остановил экипаж?— Ты все равно этого не сделаешь. Едва сдерживая гнев, Роберт трижды ударил кулаком в переднюю стенку кареты. Экипаж тут же остановился.— Пожалуйста! — сказал Роберт. — Можешь идти на все четыре стороны.Рот у Виктории открылся и снова закрылся, как у пойманной рыбы.— Может, тебе помочь выйти? — Роберт пинком распахнул дверцу кареты, выпрыгнул наружу и протянул ей руку. — Я всегда готов тебе услужить.— Роберт, я не думала…— Ты не думала всю эту неделю, — отрезал он.Если бы она смогла до него дотянуться, то отвесила бы ему пощечину.Рядом с Робертом возникла физиономия Макдугала.— Что-то не так, милорд? Мисс?— Мисс Линдон выразила желание оставить нас, — пояснил Роберт.— Прямо здесь?— Да не здесь, дурак ты этакий, — выкрикнула Виктория. Но, заметив, что Макдугал обиженно надулся, неохотно добавила:— Я имела в виду Роберта, а не вас.— Так ты выходишь или нет? — холодно осведомился Роберт.— Ты прекрасно знаешь, что нет. Все, что мне нужно от тебя — это чтобы ты отвез меня обратно в Лондон, а не бросал здесь, посреди… — Виктория обратилась к Макдугалу; — А кстати, где мы находимся?— Неподалеку от Фэвершема, я думаю.— Прекрасно, — сказал Роберт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90