— Это не важно, — ответил он, глядя на нее и испытывая такую радость от каждого ее движения, что ему не хотелось громко говорить.— Я имею право знать, — сказала она, хотя и понимала, что не имеет никаких прав, когда дело касается этого человека. Она была рабыней в его королевстве, предназначенной выполнять его волю. Он только что владел ею на поле маргариток и заставлял при этом кричать, как дикое создание джунглей.Стивен вздохнул.— Когда-нибудь я расскажу тебе. Но сейчас не время.Эмме пришлось удовлетвориться этим, и это мучило. Она хлопнула крышкой корзины и резко сказала:— Так я, возможно, общаюсь с преступником!Он засмеялся.— Это то, что вы делали, мисс Эмма? Общались?Если бы она могла вызвать джина и высказать одно желание, то она пожелала бы власти, способной покорить Стивена ее воле так же, как он подчинял ее своей.Какая-то пролетающая фея, должно быть, исполнила свой каприз, потому что она неожиданно вспомнила секрет, который ей раскрыла Келли, когда они говорили о том, что любят мужчины.А час — это очень много времени.В корзине был кувшин с водой, и Эмма достала его. Стивен нахмурился в недоумении, когда она повернулась к нему и опустила вверх платья. Она провела по его губам напряженными розовыми сосками, он сопротивлялся, сколько мог, но, застонав, поймал сосок ртом.Он откинулся назад на одеяло, и Эмма, нащупав пряжку портупеи, ловко расстегнула ее. Освободившись от револьвера, она расстегнула пуговицы на брюках. Он схватил было ее за руку, но потом его пальцы ослабли, и он сильнее приник к ее груди.Она коснулась символа его мужественности, освободила его и ласкала до тех пор, пока он не встал гордо и твердо у нее в руке. Когда она поняла, что Стивен уже не сможет остановиться, она спустила его брюки на бедра.Прохладной водой из кувшина клетчатой салфеткой она с наслаждением нежно вымыла его. Стивен терпел, но хрипло вскрикнул, когда, наконец, ее губы охватили его.Она поддразнивала и соблазняла его, пока не довела до полубезумного состояния, когда он бессвязно что-то бормотал. Она выпрямилась, легонько шлепнув его.— Не бойтесь, мистер Фэрфакс, я как следует позабочусь о вас, когда вы вернетесь после перегона скота.Прошла минута, пока до его сознания дошли ее слова. Тогда он выругался и начал застегиваться.Эмма с улыбкой остановила его. Она наклонилась, и он простонал ее имя, когда она снова взяла его в рот.— Бог мой, Эмма, — прохрипел он, — ты представляешь, что ты делаешь?Она была слишком занята, доставляя ему наслаждение и получая удовольствие от своей власти, чтобы ответить.
Фултон злобно наблюдал с дороги, как почтовое судно с трудом приставало к пристани. Наблюдал не только он один: половина городка смотрела с различных удобных мест. Это было тяжелее всего.Он заметил, когда Фэрфакс помогал Эмме сойти на пристань, что ее платье было помято и испачкано в траве. Из ее косы торчали маргаритки, придавая ей вид сказочной принцессы. Даже с такого расстояния — около двадцати метров — Фултон видел усталое мечтательное выражение ее синих глаз и пылающие щеки.Подавляя в себе желание убить, Фултон потер подбородок и подумал, что не может быть никаких сомнений в том, что произошло на этом проклятом острове на середине озера. Фэрфакс скомпрометировал Эмму и доставил ей при этом удовольствие.Но Фултон был человеком, который знал, как смотреть на каждую ситуацию с двух сторон — дебета и кредита. Если Эмма отдалась Фэрфаксу, это значило, что горожане были правы. Она маленькая горячая бродяжка, а такая женщина лучше в постели, чем какой-нибудь чопорный, благопристойный синий чулок. Может быть, она даже согласится на забавы, которые он так любил.Кровь закипела у него в жилах. Он хотел, чтобы Эмма была в его власти, лежала обнаженная в его постели каждую ночь, а он будет наслаждаться ею. Он желал ее настолько, что хотел жениться, несмотря на то, чем она занималась с этим бандитом.Он почувствовал тяжесть внизу живота. До этого дня он принуждал себя относиться к Эмме как к леди. Теперь он понимал, что предмет его вожделений можно получить, немного поуговаривав, и ему не терпелось остаться с ней наедине и предъявить свои права.Предвкушение удовольствия дало ему силы не обращать внимания на публичное унижение, которому она подвергла его. Он нашел повод порадоваться, что его матери не было здесь и она не видела, какую невестку получит.Глубоко вздохнув, Фултон повернулся и решительно направился обратно в банк, игнорируя сочувственные или осуждающие взгляды, которые на него бросали по дороге. Иногда полезно притвориться слепым, словно шахтер на ярком солнце.
В тот вечер обеденный зал гостиницы «Хрустальное озеро» был превращен в бальный. Стены были украшены длинными разноцветными лентами, свисающими отовсюду, и впервые здесь пахло цветами и воском. Небольшой оркестр, музыканты которого демонстрировали красные носы и остекленевшие глаза, неумело наигрывал на помосте, сооруженном в конце зала. Здесь было жарко, пахло потом и духами, и веер Эммы работал все время.Она грустно стояла рядом с Фултоном в зеленом платье, сшитом ею к этому балу, жалея, что согласилась, чтобы он сопровождал ее. Она сделала это назло Стивену, и теперь вечеру не будет конца.Эмма постоянно искала в толпе Стивена, хотя была уверена, что у него хватит ума не появляться в обществе после того, что произошло днем.— Ты прекрасно выглядишь сегодня, — прошептал Фултон, обдавая ее теплым дыханием, пахнущим спиртным. Его рука нашарила ее руку и схватила, сжав слишком сильно.— С-спасибо, — пробормотала Эмма. Она горько жалела о своей ошибке — теперь отговорить Фултона будет сложнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101