- Заключенный Горацио, - сказал он, широко улыбаясь.
- Сэр?
- Это ведь не твое имя.
- Простите, сэр, моя мама была бы очень удивлена, услышав такие
слова.
- Неплохо придумано. Я вспомнил, где видел тебя раньше. На Дрю.
- Да Бог с вами!
- У меня мало времени. Дрю. Планета-тюрьма. Я наблюдал за кучкой
счастливых негодяев, собиравших моллюсков. А ты и этот бочонок Килгур
красовались в униформе полицейских. Вылавливали какого-то зверя по
имени... черт, как бишь его? Дунстан... нет, Динсмен.
Четвинд обладал отличной, цепкой памятью. Этого было достаточно для
того, чтобы его убить.
- Сэр. Только без обид, сэр. Но как я мог...
- Как ты мог быть таанским полицейским тогда и военнопленным теперь?
Сейчас объясню. Ты служишь в имперской разведке. Когда началась война, ты
попался в сети. Может быть, "артиллерийский снайпер" - твоя легенда. Может
быть, ты выдумал эту версию в последнюю минуту перед тем, как вляпаться в
дерьмо. Будь я проклят, если знаю, что произошло на самом деле.
Стэн продумывал возможные варианты. Убить Четвинда здесь? Сейчас?
Нет. Конечно, можно было скрыться до того, как тело обнаружат, но убийство
повлечет за собой массовые репрессии.
Второй путь: уговорить Четвинда повременить с докладом Авренти,
содержащим столь интересную информацию, чтобы успеть подстроить
какой-нибудь несчастный случай, желательно за стенами Колдиеза. Такой
вариант возможен.
- Говори, заключенный.
- Не могу, сэр. Что бы я ни сказал, меня бросят в карцер.
- Какой ты догадливый, - одобрительно кивнул Четвинд. - Если бы ты
начал болтать о моем уголовном прошлом, я действительно должен был бы
избить тебя до полусмерти и бросить в карцер. И кто знает, куда бы меня
завело мое воображение в дальнейшем. Но... - Четвинд улыбнулся. - Теперь
мне остается только придумать, как разыграть эту карту. И разыгрывать ли
ее вообще.
- Заключенный не понимает.
- Заключенный, черт побери, прекрасно все понимает! Сейчас я
полицейский надзиратель, но мое положение остается шатким, потому что мне
был вынесен условный приговор. Проклятые таанцы могут в любую минуту
лишить меня всех привилегий и выслать обратно на Дрю - или вообще на одну
из мертвых планет - под каким-нибудь предлогом или без всяких объяснений.
Итак, я должен еще раз как следует все обмозговать. Если ты не попытаешься
подстроить какой-нибудь несчастный случай, в результате которого моя душа
скажет "оревуар" родному телу, я продолжу обдумывание этого вопроса. Мне
нравится поддерживать победителей.
Стэн понял, что Четвинд был гораздо хитрее, чем казался на первый
взгляд.
- Война приняла неожиданный оборот?
- Действия на фронте ведутся таанцами успешно. Пока, - двусмысленно
сказал Четвинд. - Мы... черт! Я уже начинаю говорить, как полицейский.
Таанцы лупят вас, имперцев, как сидоровых коз. Вопрос, как долго это будет
продолжаться. Я выхожу за ворота и вижу, что кругом царят нищета,
разорение и воровство. Вопрос напрашивается сам собой: если подобное
творится здесь, на Хизе, то что же тогда происходит на других планетах?
Тебе нравится ход моих мыслей? Может, мне нужно было стать
аналитиком, а? Продолжу высказывать свое мнение. Если таанцы в ближайшее
время не одержат победу в каком-нибудь крупном сражении, мясорубка будет
продолжаться. И попадать в нее будет больше наших, чем ваших.
Так что, по всей видимости, война идет не совсем так, как хотелось бы
лордам и леди. И, возможно, на Хизе неожиданно появится другая система
управления, при которой мы, вероятнее всего, станем выплачивать налоги
Прайм-Уорлду.
Думаю, если это произойдет, мистеру Четвинду не вручат золотую
медаль. В общем, повторяю еще раз - предпочитаю быть на стороне
победителей. Итак... до тех пор, пока положение вещей не изменится и я не
решу, в какую игру мы будем играть и карты чьей колоды раскладывать, я
собираюсь относиться к тебе так же, как и прежде. То есть не предпринимать
никаких мер. Это все, заключенный. Можешь идти.

Стэн едва не принял решение, которое ему было вовсе не по душе.
Даже в комитете по побегам была своя тактика и стратегия. Тактика -
разработать подходящий маршрут побега, составить детальный план, снарядить
беглецов - была проста. Со стратегией дело обстояло иначе. Процесс ее
разработки был мучительным и долгим.
Для военнопленного служба не заканчивалась после пленения. Он (или
она) все еще оставался бойцом. Нужно было продолжать сражаться - даже
находясь в лагере для военнопленных. Все заключенные Колдиеза не только
прошли гипнотическую обработку во время обучения, но и укрепили в себе
внутреннее стремление к сопротивлению.
Частью этого сопротивления был побег. Задача комитета по побегам
заключалась не только в возвращении несчастного заключенного на родину,
чтобы он, если повезет, снова попал в действующую армию, на передовую, но
и в том, чтобы он продолжал сражаться, находясь в заточении.
Каждый заключенный, являвшийся костью в горле своих поработителей,
выбирал одного или двух потенциальных врагов - солдат-охранников. Чем
большей костью в горле он был, тем больший вред причинял противнику. Но
при всем том очень важно было не довести врага до крайности, когда он
решит, что самым экономичным способом разрешения проблемы будет пуля,
пущенная в висок заключенного.
До сих пор пленникам Колдиеза удавалось отлично справляться со своей
задачей, продолжая воевать и оставаясь в живых.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142