- Совместно с Императором... конечно, - пробурчали остальные.
То, что предлагал Кайс, было, на первый взгляд, просто. Тайный Совет
должен был апеллировать к Парламенту, а затем и к Императору для создания
квазипубличного агентства, состоящего из присутствующих здесь членов
Совета, которое могло бы действовать независимо от причуд Императора,
прихотей и давления любой группы населения, преследующей собственные
интересы.
Вышеуказанное агентство проявит предусмотрительность в управлении
экономикой, будет осторожно и разумно расходовать АМ-2, чтобы не подорвать
доверие Императора, не спускать глаз с жизненно важных отраслей
промышленности и сельского хозяйства, гасить разногласия в правительстве,
служить в качестве столь необходимого контролера и противовеса между
сторонами, придерживающимися полярно противоположных позиций... Короче
говоря, будет работать на благо процветания мира, бизнеса и единого
общества.
Возражений не возникло. Решили, что займется этим делом Сулламора,
как человек, напрямую связанный с Парламентом.
Первый шаг должен быть очень осторожным. Основа предложенного
агентства будет захоронена в резолюции "рассудительного Парламента",
который Император не сможет положить на обе лопатки, не наделав много
шума, поскольку его члены лично не заинтересованы в вышеуказанном проекте.
Хитрость заключалась в представлении дела таким образом, чтобы никто - в
особенности императорские низкопоклонники, рядовые депутаты Парламента -
не догадался о готовящемся перевороте. Тайный Совет решил, что лучше
восхвалять Цезаря, нежели проклинать его. Восхваление приняло форму
слишком пространного документа, в котором Императора чрезмерно поздравляли
с победой над таанцами в системе Дюрер. В этом документе содержался и
призыв вести войну дальше, до последней капитуляции, и так далее, и тому
подобное.
При поверхностном рассмотрении документ не казался голословным. Он
был составлен таким образом, чтобы вызвать одобрение и у сторонников
Императора, которые были какое-то время настоящим проклятием Тайного
Совета. Если все получится так, как задумано, люди Сулламоры смогут без
опасения выкручивать руки каждому, кто встанет на пути квазиагентства.
Полученная резолюция ударит и в спину нейтралам.
Сулламора был уверен, что добьется поддержки Императора. Эксперты
Сулламоры призваны были объединиться в особую секцию с целью принуждения
Парламента "оказывать любую помощь" Императору в его "правой и
мужественной борьбе". Сулламора отвел независимому агентству роль
притаившегося в болоте аллигатора.
Аналитики Сулламоры углубились в составление документа, придя в конце
концов к соглашению, что никто никогда никоим образом не вычислит
местонахождение аллигатора в туманной витиеватой мешанине слов, в которые
никому не придет в голову вчитываться и уж тем более придираться. Как
сказал однажды некий патриарх Парламента: "Если бы все знали, за что
голосуют, нам бы никогда не выйти из зала заседания живыми".
Когда великий момент настал, Сулламора лично вызвался представить
резолюцию, выступить с речью, предложенной Волмером. Речь гарантированно
должна была вызвать бурные аплодисменты.

Сулламора ходил взад-вперед в маленькой приемной, ожидая вызова на
трибуну. Во время этих расхаживаний он мысленно репетировал речь,
размахивая в такт правой рукой.
Дверь за спиной Сулламоры раскрылась, и он развернулся, слегка
удивившись, почему это его вдруг вызывают на пять минут раньше. Но вместо
ожидаемой огромной, при полном параде, фигуры парламентского караульного
сержанта Сулламора увидел низкорослого темнокожего человека с длинным
ножом на портупее.
Сулламора затаил дыхание. Это был гурк, один из личных телохранителей
Императора. Гурк из вежливости отвесил ему поклон и вручил послание. В нем
содержалось предложение сдаться. Вечный Император вычислил аллигатора.

Император представлял собой образец самой небрежности - ноги задраны
на антикварный стол, в руке - бокал с алкогольным напитком. Перед
Сулламорой стояла бутылка. Император часто брал в руку бокал во время
разговора, казалось, делал глоток и ставил его обратно на стол. Но
Сулламора заметил, что уровень содержимого бокала Императора не убавлялся.
- ...Я ценю твои добрые намерения, Танз, - говорил Император. - И
собираюсь лично поблагодарить каждого члена моего кабинета за приложенные
усилия и выдвинутые идеи. Хотя...
Император не закончил фразу, акцентировав последнее слово, и снова
сделал глоток. В этот самый момент Сулламора понял, что не забудет этот
разговор до конца своих дней.
- Я не подвергаю критике концепцию независимого агентства, - сказал
наконец Император, спокойно подняв руку, как будто Сулламора хотел
возразить. Танз даже пикнуть не осмелился бы. - Знаю, ты можешь думать,
что я недальновидный политик, хотя о подобных вещах можно судить только по
конечным результатам. Все дело в том, что я представляю собой театр одного
актера. Всегда действовал подобным образом. И, надеюсь, всегда буду. Вы,
ребята, говорите о предусмотрительности. Что ж, должен сказать с высоты
своего положения, что у вашей дальновидности нет будущего.
Император сделал паузу, ожидая, что Сулламора наберется храбрости и
прокомментирует его слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142