До чего все-таки возбуждающе смотрятся сережки в ушах женщины! Я любовался проколотыми мочками ушей, из которых торчали витые проволочки с массивными золотыми кольцами. Весьма грубое украшение, если задуматься, но как оно подчеркивает красоту женщины! Я невольно улыбнулся. На Земле я никогда не придавал значения сережкам. И только сейчас до меня дошел истинно горианский смысл данного действа. Проколотая мочка уха символизирует тело женщины в целом, готовое к тому, чтобы его пронзил мужчина. Кольцо напоминает ошейник или кандалы — непременные атрибуты рабства. Неудивительно, что свободные женщины Гора никогда не прокалывают ушей. Было время, когда и среди рабынь не часто попадались девушки с проколотыми ушами. Зато сейчас прокалывать уши стало модным. Я поднял ее голову, чтобы она могла на меня посмотреть.— Господин? — благоговейно прошептала девушка.— Ты стала настоящей рабыней.— Да, господин.— Но ты не знаешь, что ты рабыня по природе.— Я пришла из мира, где женщин не обращают в рабство.— Этот мир называется Земля? — спросил я.— Да, — ответила она.— А я слышал, что женщины там — самые жалкие рабыни. И страдают они из-за того, что у них нет настоящих хозяев.— Похоже, мне здесь из-за этого страдать не придется.— Не придется, — успокоил ее я.— Я буду во всем тебя слушаться. Я сделаю все, что ты захочешь.— Знаю, — кивнул я.Мне показалось, что девушка откинула прядь волос слегка раздраженно.— Не хочешь ли ты стать еще красивее? — спросил я.— Конечно, — ответила рабыня. — Если так угодно моему господину.Я отошел в угол комнаты, где лежала моя морская сумка. Я швырнул ее на пол и приказал:— Подойди к сумке и ляг на нее спиной. Голову прижми к полу.Сумка была сделана из грубой брезентовой ткани голубого цвета. Горловина стягивалась белыми шнурами.— Нет, пожалуйста, нет, — застонала девушка.Между прочим, это самая распространенная позиция для дисциплинарного изнасилования рабыни. В ней женщина чувствует себя наиболее униженной.Я овладел невольницей.— Нет! — выкрикивала она сквозь слезы по-английски. — Неужели ты меня совсем не уважаешь? Неужели мои чувства ничего для тебя не значат?Я встал. Не давая ей времени опомниться после унижения, я резко приказал:— Ползи к зеркалу! Встань на четвереньки и посмотри на себя!Несчастная девушка выполнила приказ и посмотрела на свое отражение. Волосы ее растрепались, красивые груди слегка провисли.— Видишь? — спросил я.— Да, — прошептала она и опустила голову.— Подними голову и смотри еще, — приказал я. Она повиновалась.— Видишь?— Да, — сказала она. — Рабыня стала еще красивее.— Теперь ползи в свой угол на солому, — разрешил я.— Да, господин, — прошептала она. Я швырнул на нее одеяло, оставив открытой голову. Рабыня выглядела беззащитной и измученной.— Я стала еще красивее, — произнесла девушка. — Почему?— Это отражение произошедших в тебе внутренних перемен, — объяснил я.— Каких?— Расскажи, что ты чувствуешь.— Никогда раньше, — произнесла девушка, — мной не овладевали так бесцеремонно.— Это сыграло свою роль, — кивнул я.— Ты взял меня, не считаясь с моим состоянием.— Это тоже сыграло свою роль, — согласился я.— Ты мой господин, правда?— Да.— Значит, ты можешь делать со мной все, что захочешь?— Естественно.— И будешь делать?— А ты как думала?— Мной овладели, — неожиданно произнесла она.— Естественно, — сказал я. — Ты же женщина.— Если женщине нравится, что ею овладевают, значит, она прирожденная рабыня?— На этот вопрос ответь сама.— Я не решаюсь, — прошептала девушка.— Отвечай! — прикрикнул на нее я.— Да, — едва слышно произнесла блондинка. — Значит, она прирожденная рабыня.— Ты — женщина, — сказал я.— Да, господин.— Теперь сделай вывод.— Значит, я — прирожденная рабыня.— Правильно.Она растерянно посмотрела на меня.— Знаешь, я бы никогда не подумала, что приду к такому выводу.— Для этого требуется определенное мужество, — согласился я.В глазах девушки стояли слезы.— С другой стороны, — сказал я, — это всего лишь интеллектуальное упражнение, первый шаг к трансформации твоего сознания и высвобождению глубинной сути. Время от времени полезно разминать мозги.— В глубине души я — женщина, — сказала она.— Правильно. До нее мы и пытаемся добраться.— Я боюсь своей женственности.— Женственность и мужественность дополняют друг друга, — объяснил я. — Если мужчина хочет, чтобы женщина была более женственной, он сам должен стать мужественней. Если женщина хочет, чтобы мужчина стал мужественней, она должна стать еще женственнее.— Знаешь, — сказала рабыня, — я все время думаю о своем прежнем мире. Там все наоборот. Мужчины боятся женщин и хотят, чтобы они больше походили на мужчин.— Полагаю, — промолвил я, — это зависит еще и от конкретных людей.— Я стала еще красивее, — сказала рабыня. — Я видела это в зеркале.— Правильно.— Все-таки я не до конца поняла, как это стало возможно.— Тебе продемонстрировали, что ты есть собственность и что ты полностью зависишь от воли и прихоти мужчины.— Да, господин, — прошептала она.— Тебе дали понять, что ты, хорошенькая женщина, безраздельно принадлежишь и подчиняешься мужчине.— И от этого я стала красивее?— Конечно.— Но почему?— Ты стала женственнее.Она испуганно посмотрела на меня.— Все естественно, — сказал я. — Чем больше в женщине женственности, тем она красивее.— Я всегда боялась быть красивой и женственной.— На Горе ты уже поняла, что значит возбудить желание в мужчинах.— Нет, ты не понял, — покачала головой рабыня. — Я боялась сама себя. Что это окажется моей сутью.— Представляла ли ты себя танцующей обнаженной в окружении могучих воинов с кнутами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129