Я затеял это представление по разным причинам. Во-первых, я подозревал, что не только Шаба и Мсалити, но и другие в этом зале могут понимать горианский, а мне было важно, чтобы меня действительно считали посланником с Телетуса. Во-вторых, забавно попробовать себя на дипломатическом поприще. Не каждый день выпадает такой случай. Судя по лицам, я заключил, что речь моя ничем не отличалась от множества подобных речей, пустых и многословных. Это меня порадовало. В-третьих, я не без злорадства наблюдал за тем, как изворачивается Мсалити.По знаку Мсалити убару вручили дары в маленьком сундучке. Била Хурума принял подношение и велел отложить его в сторону. Затем, если верить переводу Мсалити, он сообщил мне, что приветствия Телетуса приняты, что его убарат тоже приветствует жителей острова, что он, Била Хурума, ценит нашу заинтересованность в будущем его убарата и что в течение ближайших десяти дней его визирь по торговым делам переговорит со мной. По примеру тех, кто обращался к убару до меня, я убрался с глаз убара, пятясь, улыбаясь и кланяясь.Следующий посланник был из Бази. Он преподнес Биле Хуруме четыре сундука золота и десять чернокожих рабынь, обнаженных и увешанных золотыми цепочками. Это мне не понравилось. Я подумал, что Мсалити мог бы подобрать для меня более солидные дары. Посланнику Бази встреча с визирем по торговле была обещана в течение пяти дней.Вскоре после этого в заседании суда был объявлен перерыв. Мне показалось, что внимание Билы Хурумы привлекла одна рабыня. Для нее будет лучше, если она успела чему-то научиться. Не так-то просто доставить удовольствие убару.Мы с Мсалити остались вдвоем в огромном круглом зале под травяным куполом. Я вложил в ножны клинок — при выходе аскари вернул мне оружие.Мсалити кипел от негодования:— Почему ты не убил Шабу?! Разве не таков был наш план?!— Это был не мой план, — сказал я. — Это был твой план. У меня план иной.— Я сейчас же верну тебя на канал! — в бешенстве пригрозил визирь.— Это будет нелегко, — усмехнулся я. — Ты ведь только что во всеуслышание объявил, что я посланник Телетуса. За что, кстати, я тебе благодарен.Он взревел от бессильного гнева.— Ну, не думал же ты в самом деле, — продолжал я, — что я окажусь таким дураком! Неужели не ясно, что, убей я Шабу, ты в тот же миг приказал бы аскари уничтожить меня — и остался бы единственным, кто знает о кольце.— Ты думал, что я предам тебя? — возмутился он.— Ясное дело. Ты ведь так и собирался поступить? Скажи честно.— Да.— Вот видишь, в тебе еще сохранились остатки совести.Я сдвинул ножны-рукав и обнажил клинок.— Если ты меня убьешь, делу это не поможет, — сказал Мсалити.— Я просто проверяю ножны, — ответил я и спрятал клинок.— По-моему, мы должны работать вместе.— Согласен. — Я снова обнажил оружие. Мсалити не сводил глаз с кинжала.— Что ты задумал?— Надо действовать быстро, — ответил я. — Неизвестно, сколько времени у нас осталось. Визирь Билы Хурумы скоро сообразит, что я ничего не смыслю в торговых делах и мало что знаю о Телетусе. Так что нужно спешить.— Я так и не понял, что ты намерен делать.— Объясняю. Кольцо у Шабы. Покажи мне его покои, и я этой же ночью добуду кольцо.— Шаба знает, что ты во дворце. Он будет начеку.— Тогда пошли кого-нибудь другого.— О кольце, кроме Шабы, знаем только мы с тобой.— Вот именно, — подтвердил я.— Вечером я покажу тебе, где его комната.— Отлично.— Чем ты докажешь, что не собираешься меня обмануть?— Ничем, — честно ответил я.— Это самая удачная часть твоего плана, — прошипел он.— Мне он тоже нравится. Кстати, если хочешь сам пробраться в покои Шабы, никто не станет тебе мешать.— Если мне не повезет, моей карьере во дворце придет конец!— Несомненно, — заверил его я. — Более того, если тебе не повезет настолько, что ты наткнешься на кольцо-клык Шабы, конец придет не только твоей карьере. В нем яд канды.— Похоже, выбора у нас нет, — проворчал Мсалити.— Выручать кольцо предстоит мне. Надеюсь, ты это понимаешь?— Да, — кивнул он. — Да.— Неужели ты не доверяешь мне?— Доверяю, как родному брату, — буркнул он.— Я и не знал, что у тебя есть брат.— Однажды он меня предал, — сказал Мсалити. — Тогда я подстроил так, что его признали виновным в государственной измене и казнили.— Не стоило доверять такому человеку.— Вот именно.— До вечера, — попрощался я.— Единственный, кто стоит между нами и кольцом, — сказал Мсалити, — это Била Хурума. Он покровительствует Шабе. Если бы не убар, нам было бы проще добыть кольцо.— Все может быть. Пока очевидно одно: кольцо-невидимка у Шабы. Именно у него нам предстоит изъять эту чудесную вещицу.— А если Шаба не согласится отдать кольцо?— Надеюсь, мне удастся его убедить.— Ты не мог бы вложить кинжал обратно в ножны? — попросил Мсалити. — Он действует мне на нервы.— Запросто, — ответил я и спрятал клинок.— Что ты думаешь о нашем убаре?— Здоровенный парень, — ответил я, — но я его толком не разглядел.Била Хурума и вправду был великаном. Он восседал на троне из черного дерева. Трон, покрытый лаком, был установлен на скрещенных рогах кайлуака. Длинные руки и ноги убара блестели от масла, на запястьях, предплечьях и лодыжках сверкали золотые браслеты, чресла были укутаны шкурой желтой пантеры, а грудь украшало ожерелье из зубов того же зверя. За спиной и по бокам Билы Хурумы развевалась гигантская накидка из желтых и алых перьев хохлатого лита и фруктового тинделя — тропических птиц с ярким оперением. Чтобы соорудить такое одеяние, с грудки каждой птицы берут только два пера. Порой на изготовление одной накидки уходят сотни лет. Конечно же носить ее может только великий правитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129