— Я вижу, — усмехнулся Сарус, — что Айвар Вилкобород не одинок в своем безумии.Я пожал плечами.— Ты хотя бы представляешь, сколько нам пришлось заплатить за этих рабов? — поинтересовался Сарус.— Не сомневаюсь, что цена была высока, — согласился я.— Убейте его! Убейте! — закричали разбойницы Хуры.— Сколько твоих людей вокруг нашего лагеря? — спросил Сарус.Я не ответил.— Ты, конечно, не рискнул бы прийти сюда, не имея за спиной достаточно силы, — продолжал размышлять вслух мой собеседник.Я слушал его молча.— Ты, несомненно, представляешь тех, кто преследовал нас на всем протяжении пути, — покачал он головой.— Ты мыслишь в правильном направлении, — одобрил я.— Я считаю себя человеком достаточно разумным, — сказал Сарус, — но в некоторых вещах пойти на компромисс я не способен.— Вот как? — заметил я.— Ты рабовладелец? — поинтересовался Сарус.— У меня есть рабы, — неопределенно ответил я.— Чего ты конкретно хочешь?— А что ты можешь предложить?— Здесь у меня лежат связанными двадцать две рабыни. Я не хочу поднимать их с земли, но если желаешь осмотреть их — пожалуйста.Я пожал плечами.— Хочешь на них посмотреть? — спросил Сарус.— Я их уже видел.— Ну да, конечно, — согласился Сарус, — в лесу.— Да, — ответил я.Мне прежде всего не хотелось, чтобы рабыни рассмотрели мое лицо, поскольку я опасался, что их реакция сразу же позволит тиросцам понять, кто я есть на самом деле. Шира, Вьерна и Гренна знали меня слишком хорошо. Сейчас они, лежа головами к изгороди, не имели возможности в достаточной степени следить за происходящим.— Этого мало, — решительно возразил я.— Сколько у тебя людей? — недовольно произнес Сарус. — Не много ли ты на себя берешь? Давай держаться в пределах разумного. Ты ведь понимаешь, что не сможешь захватить наш лагерь, не положив при этом своих людей. И заметь, многих людей!— Верно, — согласился я. — Лагерь укреплен хорошо.— Вот именно, — подтвердил Сарус. — Забирай рабынь и будь доволен!Я посмотрел ему в лицо.— Этого мало. — Я был непреклонен.— Убейте его! Убейте! — снова закричала Хура. — Послушайтесь меня, вы, глупец!Сарус заскрежетал зубами.— Связать ее! — бросил он своим воинам. — Связать их всех, как рабынь!Я молча наблюдал, как женщины отчаянно, но тщетно пытались вырваться из крепких мужских рук. Считанные мгновения понадобились воинам, чтобы бросить каждую из разбойниц на землю на живот и привычными движениями надежно связать их кожаными ремнями по рукам и ногам.— Убейте его! — простонала Хура. — Он ваш враг. Он, не мы! Мы ваши верные союзницы! Союзницы, не враги!— Вы прежде всего женщины, — оборвал ее Сарус. — Вы успели надоесть нам до глубины души.В глазах Хуры ненависть перемешалась с ужасом. Сарус окинул ее демонстративно оценивающим взглядом.— Такой красавице, как ты, моя дорогая, — вынес он свое суждение, — гораздо больше подойдет невольничий рынок, чем шатание по лесу с оружием в руках.— Животное! — взвизгнула Хура, отчаянно замолотив связанными ногами и руками. — Ах ты, животное!— Присоедините их к каравану невольниц, — сказал я Сарусу.Хуру и ее разбойниц уложили вместе с остальными рабынями и привязали к ним длинным кожаным ремнем, накинув петлю на шею каждой из девушек.— Ты — глупец! — крикнула в последний раз Хура.— У него нет мужчин! — внезапно воскликнула Мира. — С ним одни только женщины!— Откуда тебе это известно? — поинтересовался Сарус.— Он поймал меня и потащил с собой в лес, — глотая хлынувшие из глаз слезы, быстро заговорила Мира. — Он со своими приспешницами заставил меня напоить отравленным наркотиками вином наших женщин!— Ах ты тварь! Дрянь! — немедленно взвилась Хура.— Он заставил меня! Заставил! — закричала Мира. — У меня не было выбора!— Дрянь! Предательница! — не унималась Хура. — Я тебе глаза выцарапаю! Горло перегрызу!Сарус тыльной стороной ладони ударил Хуру по лицу, заставляя ее замолчать, затем, схватив Миру за волосы, резким рывком поднял девушку с земли и поставил на колени.— Рассказывай все, что знаешь!— Он поймал меня, — всхлипывая и запинаясь, забормотала Мира. — Притащил в лес. И заставил меня напоить женщин-пантер отравленным вином. Заставил! У меня не было выбора!— Сколько с ним женщин? — раздраженно оборвал ее Сарус.— Сотни! — еще громче запричитала Мира.Сарус ударил ее.— Идиотка! — бросил он.Мира всхлипнула и еще ниже опустила голову.— Скольких из них ты видела сама? — настойчиво допытывался Сарус. — Вспомни хорошенько, что именно ты видела?— Я вообще ничего не видела, — захлебываясь слезами, бормотала Мира.У присутствующих — и женщин, и мужчин — невольно вырвался негодующий крик.— Не видела! — громче прежнего разрыдалась Мира. — У меня на глазах была повязка!Сарус расхохотался.— Но я все слышала! — воскликнула допрашиваемая. — Их были сотни!Повязка на глазах — самое простое и широко распространенное, хотя, безусловно, и не самое эффективное, средство воздействия на психику раба.Сарус повернулся ко мне. Глаза его уже не смеялись.— Если у тебя действительно столько союзниц, как утверждает наша очаровательная маленькая предательница, — начал Сарус, — не показалось ли тебе более мудрым дать ей возможность их увидеть?— Возможно, и так, — согласился я.— Но она оставалась в повязке на глазах, потому что у тебя не сотни союзниц, как утверждает эта милая, но такая глупая рабыня, а какая-нибудь горстка.— Подобное предположение делает честь твоей проницательности, — заметил я.— Я слышала вокруг себя женщин! — воскликнула Мира. — Их было множество!— Или двое-трое, — оборвал ее Сарус, — постоянно прохаживающихся рядом.Мира перевела взгляд на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121