— Я не захотела возвращаться на Землю, — вернулась она к тому, что волновало ее больше всего. — Ты ведь не будешь на этом настаивать, правда?Я внимательно посмотрел ей в лицо.— Не буду, — пообещал я.— Спасибо, Тэрл, — прошептала она. Некоторое время мы молчали.— Значит, ты теперь богат?— Да, — ответил я.— Достаточно богат, чтобы меня выкупить?— В десять тысяч раз богаче, — усмехнулся я. Это была правда.Она облегченно вздохнула.— Тэрл…— Боск, — настойчиво поправил я.— А почему ты не называешь меня по имени? — поинтересовалась она.— А какое у тебя имя?— Ты и сам прекрасно знаешь, — удивленно ответила она.— Разве? И как же тебя зовут?— Элизабет Кардуэл, конечно, — огрызнулась она. — Или Велла, как меня зовут на Горе!— А тебя здесь кто-нибудь так называет? — поинтересовался я.Удивление у нее на лице не исчезало.— Что там у тебя на щиколотке левой ноги? — спросил я.— Ножной браслет с колокольчиками.— А это что такое? — приподнял я край ее короткой накидки.— Шелковая туника рабыни, — без прежнего энтузиазма пробормотала девушка.— А это? — Я пощелкал пальцем по ее покрытому желтой эмалью ошейнику.— Это ошейник Сарпедона, моего хозяина, — едва слышно прошептала она.— Так как же тебя зовут?— Я поняла, что ты хочешь сказать.— Как твое имя? — потребовал я.— Тана, — ответила она.Я рассмеялся. Это же имя носила одна из девушек-пантер, проданных сегодня Турноком. Имя, конечно, довольно распространенное, но я не ожидал услышать его вновь так скоро. Что-то в совпадении имен этих двух девушек — одной проданной сегодня утром, и другой, стоящей сейчас передо мной на коленях — заставляло задуматься.— Тебя зовут просто Тана, — заметил я, — и ты самая обычная рабыня.Она сжала кулачки. Цепи на ее руках глухо зазвенели.Да, вот именно, эти цепи, этот ошейник, короткая шелковая прозрачная накидка…Она стала обычной рабыней, такой же, какими забиты сотни пага-таверн в Лидиусе.Я еще раз окинул ее внимательным взглядом.— Что ты собираешься со мной сделать? — спросила она.— Я заплатил полную стоимость своего пребывания в таверне, — пожал я плечами.Наши тени сливались на стене крохотной ниши, освещавшейся робко дрожащим в светильнике язычком пламени. Она все еще была в цепях, которые я сам на нее надел. Клочок шелковой материи, скомканный, мокрый от пота, валялся на полу.— Ну, и как тебе нравится жить рабыней, прислуживающей в пага-таверне? — поинтересовался я.Элизабет молча отвернулась.Я уже получил от нее все, что может получить посетитель таверны от обслуживающих ее рабынь.— Ты злишься за то, что я убежала от тебя, — ответила она. — Злишься и таким образом пытаешься мне отомстить.— Я просто использовал тебя как обычную прислуживающую в таверне рабыню, вот и все, — сказал я.Это была правда. Я обращался с ней не хуже и не лучше, чем рядовой посетитель с понравившейся ему рабыней. Да она и сама это знала. Она чувствовала, что я заставляю ее обслуживать себя как обычного клиента.Это не было местью с моей стороны, всего лишь обращение, на которое может рассчитывать женщина в ее положении. При этом даже называл я ее Таной — именем, данным ей как рабыне.— Что ты собираешься теперь делать? — спросила она, все еще лежа закованной в цепи.Я сидел напротив нее и надевал ремень.— Собираюсь отыскать Талену. Именно для этого я сюда и приехал.Она приподнялась, опершись на локоть.— Ты очень изменился с тех пор, как я тебя знала.— Что же именно во мне изменилось?— Ты стал жестче. В тебе уже нет той мягкости и добросердечия.— Вот как?— Ты стал… — Она замялась.— Кем же?— …стал больше похож на горианина. — На лице ее появился испуг. — Да, вот именно. Ты стал настоящим германским мужчиной.Я пожал плечами.— Ну что ж. Вполне возможно.Она отшатнулась от меня и плотнее прижалась к стене. Я усмехнулся. Поправил на поясе ножны с мечом и начал завязывать сандалии. Когда я поднял голову, она снова заговорила:— Ты сказал, что стал богат.— Да.— Что у тебя хватит денег выкупить меня.Я рассмеялся.— У меня их хватит на десять тысяч таких, как ты.Она криво улыбнулась.— Но теперь, когда ты нашел меня здесь… — Она замялась. — Ты ведь не отправишь меня на Землю?— Не отправлю, — покачал я головой, глядя ей в лицо.Она улетела с Сардара, сделала свой выбор. Это было очень смело с ее стороны. Я восхищался ею. Но принятое решение было связано с огромным риском, и она это, безусловно, знала.— Сарпедон не подозревает, что я прошла в Аре полный курс обучения рабыни, — продолжала она. — Он не запросит за меня больше двадцати золотых монет.— Я тоже так думаю.— Это будет здорово — снова оказаться на воле!Мне вспомнилось, как однажды — казалось, с тех пор прошло столько лет! — эта девушка и две ее подруги, Вирджиния Кент и Филлис Робертсон, произвели настоящий фурор на Курулеанском невольничьем рынке, Центральном рынке Ара, и были проданы за баснословную цену в три тысячи золотых монет. Впоследствии Вирджиния Кент стала свободной спутницей простого воина из Ара, Релиуса, а Филлис Робертсон попала в руки другому воину, Хо-Сарлу, но думаю, она до сих пор носит ошейник. Элизабет же, самая красивая и способная из них троих, вообще превратилась в обычную рабыню, из тех, что обслуживают посетителей захудалой таверны, затерявшейся у пристани.Сейчас она была такой же красивой, как на деревянном помосте Курулеанского невольничьего рынка. Только стоимость ее с тех пор значительно уменьшилась. Теперь даже цена в двадцать золотых за нее казалась мне несколько завышенной.— Думаю, я мог бы приобрести тебя и за десять золотых, — высказал я ей свои предположения.Она ответила мне негодующим взглядом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121