– Сударь, я отполировал вашу шпагу, ту самую – ларошельскую, почистил камзол, плащ и шляпу. И все это, пока Планше набивал себе чрево остатками вчерашнего ужина. Теперь в доме ни крошки!
– Замолчите оба, – строго сказал д’Артаньян, – а не то придется вас обоих хорошенько вздуть.
Лакеи притихли и только обменивались красноречивыми взглядами.
– Я принял решение, – объявил д’Артаньян. – Принимая во внимание, что ладите вы, как кошка с собакой, я могу взять с собой только одного из вас.
– Возьмите меня, сударь! Я вас не подведу, – высунулся было Жемблу.
Мушкетер пожал плечами.
– Не скажу, что ты показал себя храбрецом в Туре, Жемблу, но, несмотря на это, я, наверное, взял бы тебя с собой, если бы…
– Если бы – что, сударь?
– Если бы не нашелся Планше.
Планше подпрыгнул от радости, а Жемблу от разочарования.
Через полчаса господин и слуга, вскочив верхом на лошадь и ведя на поводу одну запасную, двинулись к заставе Коферанс, а Жемблу, на которого была возложена почетная обязанность сторожить квартиру и вести хозяйство, присел на ступеньки и со словами «Вот она, господская справедливость!» запустил камнем в пробегающего мимо облезлого кота. Кот издевательски посмотрел на Жемблу наглыми зелеными глазами, презрительно мяукнул и исчез в подворотне.
Добравшись до Мелена, д’Артаньян и Планше остановились в гостинице «Бык и чаша».
– Пока все идет хорошо, не правда ли, сударь? – спросил Планше, держа в мыслях памятную поездку в Лондон и поэтому ожидая всяческих препятствий на пути.
– Вроде бы так, Планше, – весело отвечал гасконец. – Однако это всего лишь начало.
– А-а, сударь, понимаю, – глубокомысленно откликнулся славный малый, кивая головой и всячески давая понять, что он отдает должное конспиративным способностям своего господина и сознает всю важность секретной миссии, им выполняемой.
– Эй, хозяин! – крикнул д’Артаньян. – Найдется ли в вашем почтенном заведении вкусная еда для двух голодных, прожорливых путешественников? И учтите: мы едим за четверых.
– Один вопрос, сударь, – почтительно осведомился хозяин.
– Один – куда ни шло!
– Как вы платите?
– Что вы имеете в виду?
– Если вы едите за четверых…
– А, вот что вы имеете в виду, – расхохотался д’Артаньян. – Разумеется, если я говорю, что мы едим за четверых, то и платим мы тоже соответственно! Итак, найдется ли у вас то, что нас интересует?
– Сколько угодно, – отвечал обрадованный хозяин, сообразив, что дворянин со своим слугой хотя и нанесут его запасам существенный урон, но и хорошо заплатят. – Могу предложить свинину, жаренную на вертеле, жареный картофель, байонский окорок, креветки и цыпленка с овощным гарниром.
– Отлично! Несите сюда всю эту свинину и окорок в первую очередь. Цыпленок тоже подойдет. Добавьте несколько бутылок вина и считайте, что спасли нас от голодной смерти.
На следующий день они проскакали двадцать миль, прежде чем солнце оказалось у них над головой.
– Куда мы направляемся сейчас? – спросил любознательный Планше. – И скоро ли начнутся засады, сударь?
– Полагаю, что мы едем на Жьен. А что касается засад, Планше…
– Да, сударь?
– То я открою тебе одну тайну.
– О, сударь! Вы знаете – я умею хранить тайны!
– Так вот – засад не предвидится.
– Неужели?! – вскричал Планше. – Я-то думал, против нас, по обыкновению, вышлют целый полк.
– С каких пор ты стал таким воинственным, Планше? Неужели это все твой сержантский чин?
– Ну, сударь. Я и раньше-то не был вам помехой, когда вы вместе с господином Атосом, господином Арамисом и господином Портосом сражались против всех гвардейцев кардинала, да еще и ларошельцев в придачу.
– Ты прав, Планше. Но все же тогда ты, кажется, не искал случая подраться.
– Я и сейчас не ищу его, сударь, однако…
– Однако?..
– Я имел в виду, что после всех тех напастей, что пережили мы с Гримо, сердце мое огрубело, а руки подчас так и чешутся задать кому-нибудь хорошую трепку…
– Что же это за напасти, Планше? Ты так ни разу и не рассказал хорошенько о своих американских похождениях.
– Ах, сударь! – воскликнул Планше, прикусив язык. – Вы знаете, как я служил вам верой и правдой. Но не спрашивайте меня об этом кошмаре – я хочу выкинуть его из своей жизни, как дурной сои.
– Будь по-твоему, Планше, – ответил д’Артаньян.
Он понял, что его лакей принимает чересчур близко к сердцу этот предмет.
Глава сорок шестая
Клермон-Ферран
Они продолжали мирно беседовать, и мушкетер более не затрагивал скользкую тему. Удаляясь от Парижа и вдыхая чистый воздух провинции, они постепенно забывали о кардинале, возможных интригах Рошфора и де Барда и прочих досадных пустяках.
Планше радовался возвращению. Рядом со своим господином он чувствовал себя увереннее и даже прибавил в росте. Д’Артакьяну же казалось, что он сбросил с себя пару лет, его ранение – дурной сон, а друзья, как прежде, вот-вот присоединятся к нему, и маленький отряд с развевающимися на шляпах перьями пустится вскачь, будоража мирную сельскую тишину дробным перестуком копыт горячих коней.
Овернь, по которой теперь двигались наши герои, – одна из самых древних и своеобразных провинций Франции. В незапамятные времена здесь бушевал подземный пожар, и недра овернской земли разверзались от вулканических сотрясений. Это привело к образованию необычного и сложного переплетения гор, равнин и ущелий.
Взорам путешественников, пересекающих Овернь, представали контрастные картины: то живописные скопления остроконечных утесов среди песчаных равнин и худосочных растений, то плодородные долины, утопающие в виноградниках и каштановых рощах, то высокогорные пастбища, окруженные таинственными каскадами горных ручьев и мрачными лесами, то пустынные плато, в кратерах которых будто бы еще вчера бушевало пламя…
Под стать природе и климат этого края:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145