– Однако, черт возьми! – вскричал не на шутку встревоженный спокойной уверенностью Атоса фламандец. – Даже сам господин д’Артаньян не предъявляет мне в этом деле никаких претензий. Мы встретились, как добрые друзья.
– Если бы вы встретились, как враги, вы не разговаривали бы со мною сейчас, – невозмутимо отвечал Атос. – Господин д’Артаньян имеет обыкновение убивать своих врагов.
– Но я никоим образом не влиял на то, чтобы он был арестован тогда в Ла-Рошели. Его узнал один англичанин, из числа защитников города.
– Англичане на то и существуют, чтобы портить жизнь людям, – так же невозмутимо отвечал Атос. – Этот довод не может быть принят во внимание.
– Но это же нелепо! – вскричал Ван Вейде.
Атос молча пожал плечами.
Поскольку во время этого разговора они продолжали двигаться в направлении, избранном мушкетером, сейчас они удалились довольно далеко от центра лагеря и даже вышли за его пределы.
Атос остановился и сбросил плащ.
– Я вас привел сюда, – сказал он, – не из любви к эффектам, а просто потому, что нам здесь не помешают.
Они стояли на краю заброшенного кладбища. Ван Вейде понял, что любые его доводы будут бесполезны, и резким движением выхватил шпагу из ножен. В ответ Атос плавно вынул свою.
– Защищайтесь, сударь, – будничным тоном сказал он.
– Сами защищайтесь, черт побери! – крикнул Ван Вейде и отчаянно ринулся вперед.
Вечером, выйдя из палатки, д’Артаньян носом к носу столкнулся с Рошфором.
– А, это вы, кавалер!
– А, это вы, лейтенант!
– Что вы здесь делаете, разгуливая по лагерю так поздно?
– Я разгуливаю, где мне вздумается, господин д’Артаньян.
– Разумеется, это ваше право. Однако здесь вы подвергаете свою драгоценную особу большему риску, чем в любой другой части лагеря.
– Это еще почему?
– Потому, что мои мушкетеры недолюбливают людей вашего склада, милостивый государь.
– Чем же я неприятен господам мушкетерам, позвольте вас спросить?
– Ну, хотя бы тем, что шпионите за людьми, а потом они не без вашей помощи оказываются на виселице.
– Я не очень-то силен в искусстве расшифровки того, что произносит полупьяная мушкетерская глотка. Поэтому лучше объясните прямо – на что вы намекаете?
– Я имею в виду, что никто в роте вас не считает порядочным человеком после того, как вы отправили на тот свет Шалэ.
– Шалэ отправил на тот свет палач.
– Не будь вас, Рошфор, дело никогда бы не дошло до эшафота. И вам это прекрасно известно.
– Вы снова ищете ссоры, д’Артаньян!
– Я никогда не ищу ссор, милостивый государь, но также никогда не спускаю тем, кто меня задевает!
– Тысяча чертей, эти гасконцы невыносимы!
– А наглецы вроде вас, сударь, и подавно!
Через полчаса на опушке редкого леса д’Артаньян подал руку кавалеру де Рошфору, помогая ему подняться с земли.
– Вы снова ранили меня. Мне не везет, – почти беззлобно проговорил Рошфор.
– Просто я дерусь лучше вас. Обопритесь на мою руку, – предложил д’Артаньян.
– Да, так будет лучше, – заметил Рошфор, ковыляя рядом.
На этот раз клинок мушкетера проколол ему бедро.
– Вообще говоря, я несправедлив. Сегодня мне, напротив, неслыханно повезло, – задумчиво проговорил Рошфор спустя несколько минут.
– О чем вы? – спросил д’Артаньян.
– Да ведь это ваш слуга двумя превосходными выстрелами буквально спас меня от гибели сегодня утром.
– Так это были вы? – удивился д’Артаньян. – Бьюсь об заклад, что он не узнал вас. Недаром, значит, мне почудилось, что-то знакомое в том неуклюжем кардинальском адъютанте, которого чуть было не превратили в отбивную.
– Постойте, д’Артаньян. Я скоро поправлюсь и уж в третий раз расплачусь с вами за все.
– Подумать только, – со смехом сказал мушкетер, – если бы не Планше, я мог бы лишиться сегодняшнего удовольствия. Парень наловчился стрелять в Новом Свете!
– Планше был в Новом Свете? – удивился Рошфор.
– Впрочем, вас это не касается, – был ответ д’Артаньяна.
– Три часа назад я представил вашего Планше к производству в чин сержанта Пьемонтского полка. Кардинал собственноручно подписал приказ, – заметил Рошфор, припадая на одну ногу.
– Я рад, что не убил вас, Рошфор. После того, что вы сделали для парня, мне было бы грустно, клянусь вам.
– Я тоже рад, – проявляя завидное чувство юмора, отвечал конюший его высокопреосвященства. – После того, что он сделал для меня, мне тоже было бы грустно, если бы вы меня убили.
Утром кардиналу доложили о двух дуэлях, состоявшихся в лагере накануне.
– Господа офицеры, должно быть, перепили на радостях, – кисло заметил Ришелье. – Им мало оказалось неприятеля, и они принялись за однополчан! Каковы же последствия этих дуэлей?
Ему было отвечено, что двое дворян ранены, причем один из них тяжело и его жизнь в опасности.
– Имя тяжелораненого! – потребовал кардинал. Ответ привел его в ярость.
– Посланник штатгальтера ранен и только не убит! Не в сражении, нет! Он ранен в лагере армии французов. И это как раз в то время, когда мне позарез нужны эти голландцы! Кто же второй пострадавший? Надеюсь, это не представитель короля Карла при главной квартире его величества?!
– К счастью, нет, ваше высокопреосвященство. Это французский дворянин.
– Имя?
– Шевалье де Рошфор!
– И вы смеете мне говорить «к счастью»!! – Зрачки его высокопреосвященства неестественно расширились. – Мой конюший! Кто посмел?
– Шевалье де Рошфор отказывается назвать имя второго участника дуэли, утверждая, что все произошло случайно. Он говорит, что рана легкая и такой пустяк не стоит внимания.
– Но, черт возьми, ведь он тоже нарушил эдикты. Не стоит внимания! Как бы не так, – фыркнул кардинал, все же несколько успокоенный тем, что его любимец не сильно пострадал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145