Все семеро убийц нашли свою смерть на улице Скверных Мальчишек.
– Д’Артаньян, ты опасно ранен? – вскричал Атос, отбросив шпагу и подбегая к товарищу, в то время как заколотый им бандит еще агонизировал на земле.
– Атос, дорогой Атос! Все в порядке: пара царапин взамен кладбища при церкви Сен-Сюльпис.
С этими словами гасконец оперся на руку Атоса и постарался сделать шаг вперед, что удалось ему не без труда.
– Знаете, как я себя сейчас чувствую, Атос?.. – спросил он, стараясь не потерять сознание.
Атос бросил на друга взгляд, полный тревоги и отцовской нежности, и придержал его своей железной рукой, потому что д’Артаньян покачнулся.
– …Как в тот момент, когда бедняга Бризмон выпил отравленное вино, присланное миледи и предназначавшееся нам. Вы успели вытащить меня с того света. Как вам это удалось, дорогой друг?
– Боже мой, но ведь улица Феру в двух шагах от Люксембурга. К счастью, твоя гасконская глотка устроена на славу. Ни мне, ни этим господам не пришлось напрягать слух, чтобы услышать тебя.
Д’Артаньяну было трудно говорить, и он только благодарно сжал руку Атоса.
Тем временем двое мушкетеров, подоспевших вместе с Атосом на выручку своему лейтенанту, занялись убитым товарищем – Д’Артаньян узнал его, это был Деманжон – молодой человек из хорошей семьи, недавно принятый в роту де Тревиля.
– Господа, примите мою искреннюю благодарность – вы спасли мне жизнь, – проговорил д’Артаньян.
Силы покидали его. Он чувствовал, что правый бок горит, как в огне. Видимо, ранение оказалось более серьезным, чем он думал.
– Я прошу вас позаботиться о несчастном Деманжоне.
– Мы сделаем это, господин д’Артаньян, – отвечал один из двух мушкетеров. – К счастью, мы не лишились сегодня своего лейтенанта.
С помощью Атоса д’Артаньян побрел прочь. Он потерял много крови.
– Кто были эти негодяи? Рошфор или Тур – вот что необходимо понять, прежде чем я обращусь к господину де Тревилю. Хотя я сделаю это в любом случае, – сказал Атос.
– Что вы сможете сказать господину де Тревилю, Атос? – слабо возразил гасконец, скрипя зубами при каждом шаге.
– Что, когда к лейтенанту мушкетеров его величества подсылают семерых наемных убийц, это следует считать происшествием чрезвычайным и требовать расследования дела.
– Но все они мертвы, и наверняка нападение припишут ночным грабителям, поверьте мне.
– Кой черт грабителям! – с мрачной угрозой в голосе вскричал Атос.
В этот момент д’Артаньян споткнулся о тело того из нападавших, кто первым нашел смерть от его шпаги. Оно лежало поодаль от места схватки, на углу улицы. Голубоватый лунный свет высвечивал лицо мервеца.
– Постойте! Это же тот самый!..
– Что такое?
– Это тот самый человек, Атос!
– Вы видели его раньше?!
– Да… помните… я вам рассказывал. В Туре… он был их начальником…
– Это он командовал людьми кардинала, которые хотели задержать вас у дома герцогини в Туре?!
– Да.
– В таком случае это не люди Рошфора. С вами посчитались за Тур.
– Да.
– Значит, вы снова заслонили собой Арамиса, друг мой. Этот человек погиб потому, что так и не понял своей ошибки. Он до последней секунды думал, что вы – это он.
– Да.
Эти три «да», произнесенные д’Артаньяном раз от раза все более тихим голосом, подсказали Атосу последующие действия. Он взял товарища в охапку и осторожно понес его к себе домой на улицу Феру.
Добравшись туда, Атос поднял на ноги весь дом, заставив хозяйку, сдававшую ему комнаты, обработать и перевязать раны д’Артаньяна, послал одного слугу за врачом г-на де Тревиля, другого домой к д’Артаньяну за Жемблу с приказанием последнему немедленно явиться на улицу Феру, захватив с собой тот самый чудодейственный бальзам.
Благодаря деятельности, которую развил Атос, через час у постели раненого появился опытный врач, г-н де Тревиль узнал, что на жизнь лейтенанта его роты покушалась шайка наемных убийц, а д’Артаньян, раны которого были промыты, смазаны снадобьем, принесенным перепуганным Жемблу, и перевязаны снова, на этот раз умелой рукой лекаря, – уснул.
Атос же лег лишь после того, как убедился, что все, что только возможно было сделать, сделано и его товарищ спит крепким сном.
Глава тридцать третья
Король и капитан
Утром королю доложили, что капитан мушкетеров ждет его аудиенции. Людовик XIII наигрывал на лютне только что сочиненную им мелодию. Его величество пребывал в хорошем расположении духа, что случалось не часто.
– А, Тревиль, – сказал король приветливо. – Вы явились очень кстати.
– Я очень рад, что ваше величество не выказывает признаков неудовольствия при виде вашего преданного слуги.
– Вот еще! С чего бы мне выказывать неудовольствие, завидев твою гасконскую физиономию, – улыбаясь, отвечал Людовик, зная, что его капитан вряд ли будет обижен подобным фамильярным тоном. – Послушай-ка лучше, что я сочинил. Готов поклясться – получилось совсем недурно.
И король снова взял в руки лютню, которую прежде отложил в сторону.
Г-н де Тревиль почтительно выслушал незатейливый мотив, вовсе не лишенный некоторого изящества. Людовик XIII посвящал свой досуг музицированию и живописи почти с тем же удовольствием, что и охоте. По свидетельствам современников, во всех этих занятиях король достиг совершенства гораздо большего, чем в управлении государством.
– Музыка превосходна, ваше величество, и я смиренно прошу вас принять мои искренние поздравления. Но позвольте, государь, просить вас также предоставить мне счастливую возможность выслушать ее снова, тогда мне будет легче оценить ее. К прискорбию моему, в данную минуту я при всем желании не в силах этого сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145