Вам повезло, милый друг, – скажет он. – Нет в мире ловушки страшнее, чем ловушка, называемая любовью. Проигрывайте в этой игре всегда, сказал я вам однажды, а теперь повторю еще раз». Именно таковы будут слова Атоса, а следовательно, мне просто не с кем говорить о бедной девушке. Значит, мне следует молчать».
Придя к такому выводу, гасконец отправился во дворец г-на де Тревиля, двор которого скорее напоминал мушкетерские казармы и где д’Артаньяну сказали, что капитан мушкетеров сопровождает его величество, который изволит охотиться на лис в Фонтенбло.
Вернувшись домой, наш герой обнаружил дожидавшегося его Атоса.
– Как я рад вам, дорогой Атос! – вскричал д’Артаньян. – Извините меня за то, что я невольно заставил вас ждать себя. Мне хотелось поставить в известность начальство о своем возвращении в Париж. Конечно же, мне следовало сперва пойти к вам.
– Вам не за что извиняться, любезный друг, – сказал Атос. – Я ведь и сам по приезде успел побывать у господина де Тревиля, прежде чем повидать вас. Я пришел предложить вам прогуляться, если вы не заняты.
– Атос, дел у меня не больше, чем у бронзовой статуи доброго короля Генриха на Новом мосту. Вероятно, мы с ним два самых больших бездельника во всем Париже.
– В таком случае – идемте.
– Отлично! Я только возьму новую шляпу.
Атос с печальной улыбкой наблюдал, как гасконец надевает шляпу набекрень, придавая ей залихватский вид.
– Куда мы с вами отправимся? – спросил д’Артаньян, когда они вышли на улицу.
– Пойдемте в «Сосновую шишку».
– С удовольствием, но, вернувшись в Париж, я произвел ревизию своих финансов и набрал не больше двух экю…
– Э-э, дорогой друг, я приглашаю вас, так не о чем и говорить.
Они отправились в «Сосновую шишку», где Атосом был заказан прекрасный обед, которому друзья не замедлили воздать должное.
– Здесь всегда прекрасная дичь на вертеле, – заметил Атос, расплатившись.
– Просто превосходная! – отвечал д’Артаньян, настроение которого заметно улучшилось.
– А помните, д’Артаньян, – обратился к нему Атос, когда они вышли на улицу, – помните ли, что первый хороший обед в «Сосновой шишке» мы заказали в тот день, когда король пожаловал нам, вернее – вам, сорок пистолей за славную победу у монастыря Дешо?
– В самом деле, – сказал д’Артаньян, настроение которого от этих воспоминаний ничуть не испортилось.
– Пойдемте туда. Если наше с вами знакомство, любезный друг, началось на ступеньках дворца господина де Тревиля, то наша дружба, несомненно, берет начало у монастыря Дешо.
– Истинная правда, – отвечал д’Артаньян, растроганный этими словами.
Скоро они достигли того самого пустыря, где д’Артаньян впервые в Париже обнажил свою шпагу, собираясь сражаться со всеми тремя друзьями – с каждым по очереди, а окончил день, победив в их рядах гвардейцев кардинала и нанеся великолепный удар прославленному де Жюссаку.
– Здесь, вот на этом месте, вы спасли мне жизнь, д’Артаньян, – серьезно сказал Атос. – Еще немного, и силы покинули бы меня. Каюзак был полон ненависти и решимости покончить со мной в тот день.
– А вышло, что покончили с ним вы. Какая муха вас сегодня укусила, дорогой друг?! – вскричал д’Артаньян.
– Нет, ничего, – встрепенулся мушкетер, словно д’Артаньян разбудил его. – Просто я вспоминаю.
Он взял д’Артаньяна под руку, и они не спеша двинулись дальше.
– Не находите ли вы, что мы славно проводили время в Париже вчетвером? – спросил наконец Атос.
– Черт возьми! Мы, конечно же, прекрасно проводили время, если не считать всяких пустяков вроде безденежья (которое я испытываю и по сей день), миледи, Рошфора и происков кардинала! Жаль, что Портоса и Арамиса нет сейчас с нами, но я надеюсь, мы будем вместе с вами так же прекрасно проводить время и впредь!
Атос ничего не ответил.
Они вышли на берег Сены. Перед их глазами открывался вид на мост Менял, где дома тесно лепились один к другому. Башня Сен-Жак смотрела в небо, виднелась колокольня церкви Сен-Медерик. Площадь Дофина выделялась высокими домами и новенькими черепичными кровлями.
– Париж – прекрасный город, – сказал Атос. Д’Артаньян с беспокойством посмотрел на него. – Пойдемте дальше, – проговорил наконец Атос. Они бродили по городу, беседуя о незначительных вещах, пока не остановились на улице Старой Голубятни.
– Узнаете ли вы дом напротив? – спросил Атос.
– Ба! Да ведь это квартира Портоса! – воскликнул д’Артаньян. – Вот в том окне всегда виднелся Мушкетон в парадной ливрее. Думаю, наш славный Портос одевал его так нарядно только до пояса.
– Зато сейчас, я думаю, Мушкетон одет так, как хочется Портосу. И одет с ног до головы. Идемте дальше.
Поведение мушкетера начинало тревожить д’Артаньяна, хотя он и не понимал, что именно вызывает его беспокойство.
Однако, когда они зашагали по улице Лагарп, гасконец уже догадался, что Атос ведет его к дому Арамиса. Знакомый домик на улице Вожирар утопал в зелени.
– Тут Арамис делил свой досуг между «племянницей богослова» и диссертацией, – сказал Атос со своей грустной улыбкой.
– И писал поэмы односложными стихами, – подхватил д’Артаньян, но в его голосе сквозило беспокойство.
Это не укрылось от Атоса.
– Куда мы пойдем теперь? – спросил д’Артаньян.
– Пожалуй, пора на улицу Феру, – отвечал мушкетер, глядя на д’Артаньяна. – Но перед этим постоим на улице Скверных Мальчишек.
Они шли молча.
– Атос, – не выдержал д’Артаньян. – У меня ощущение, словно вы… прощаетесь…
– Да, д’Артаньян! Я действительно прощаюсь. Прощаюсь с вами, с Парижем, с друзьями, которых здесь нет, но которых мне напоминает здесь все… Мне было трудно признаться вам сразу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145