Он прошел в приемную, где его так же почтительно усадили в кресла и заверили в том, что г-н де Тревиль, который только что проснулся, примет его первым по прошествии самого короткого времени.
Г-н де Тревиль действительно не заставил мушкетера долго дожидаться в приемной, прекрасно понимая, что д’Артаньян не явился бы к нему ни свет ни заря без крайней надобности.
Молодой человек не стал тратить времени на предисловия – он кратко рассказал де Тревилю о дуэли с Рошфором и попросил у него отпуск.
– Я думаю, вы правы, д’Артаньян, – сказал де Тревиль, прикидывая в уме шансы опередить кардинала у короля, чтобы представить все дело в нужном свете, – занятие, которому он предавался не реже одного раза в месяц, будучи командиром лихой и бесшабашной компании бретеров, называемых мушкетерами короля.
Читатель, несомненно, помнит, что г-ну де Тревилю не раз приходилось выполнять роль заступника перед его величеством, однако этот достойный вельможа справедливо полагал, что это входит в его должностные обязанности.
– Кардинал, наверное, взбешен. Когда это случилось? – спросил г-н де Тревиль.
– Вчера вечером, – коротко отвечал д’Артаньян.
– Значит, вы наконец поквитались с человеком из Менга, – полувопросительно-полуутвердительно произнес капитан королевских мушкетеров. – Немногие рискнули бы драться с ним – уж очень влиятелен покровитель у кавалера. Ах, д’Артаньян, вы словно задались целью регулярно вызывать разлитие желчи у его высокопреосвященства. Прошло всего каких-нибудь несколько месяцев с тех пор, как вы с Атосом, Арамисом и Портосом, к моему сожалению, оставившим службу, лишили кардинала самой опасной его шпионки. И вот теперь вы чуть не закололи его конюшего.
– О нет, сударь. Я лишь ранил его в плечо.
– Тысяча чертей! Я надеялся на что-нибудь посерьезнее.
Д’Артаньян постарался спрятать улыбку, вспомнив пророчество Атоса.
– Ведь вы понимаете, что, как только Рошфор поправится, он сразу же постарается свести с вами счеты. А так как Рошфор человек не слишком щепетильный и, судя по вашим приключениям в Менге и Сен-Клу, не привык стесняться в выборе средств, я бы на вашем месте опасался наемных убийц.
– Однако справедливости ради должен заметить, – сказал д’Артаньян, – что перед нашим поединком господин де Рошфор заверил меня, что при любом исходе кардинал не будет посвящен в это дело.
– Хорошо, если так оно и будет, но не стоит на это слишком полагаться. Как бы то ни было, – подвел итог г-н де Тревиль, – я отправляю вас в отпуск, вызванный… семейными обстоятельствами, например. Ведь вы не были в ваших родных краях с тех пор, как впервые появились в Париже, не так ли? Заодно проверим, так ли благороден господин де Рошфор на деле. Я скажу королю, что отправил вас в отпуск вчера и вечером вас уже не было в Париже.
Д’Артаньян от души поблагодарил г-на де Тревиля и уже собирался попрощаться с ним, но тот остановил его.
– Еще одно. Вы уже решили, куда отправитесь?
– Но я и впрямь мог бы поехать навестить родных, если бы…
– Что такое?
– Если бы мое сердце не вело меня в другое место.
– Я всецело одобряю веление вашего сердца, д’Артаньян. Ни в коем случае не ездите в Гасконь. Мало ли кому вздумается разыскивать вас там. Поезжайте туда, куда вас ведет ваше сердце. Надеюсь, это далеко от Беарна?
– О, это далеко оттуда.
– И отлично! Отправляйтесь поскорее, не стану вас более задерживать, д’Артаньян!
Выйдя от г-на де Тревиля, мушкетер остановился, раздумывая над тем, куда ему отправиться – в конюшни при гвардейских казармах или домой, чтобы затем отправить за лошадьми Жемблу.
Наконец решив, что час еще слишком ранний для того, чтобы его уже дожидались дома с целью ареста, он отправился на улицу Могильщиков.
– О Господи, это вы, сударь?! Я уже было решил, что вы и вовсе не вернетесь, – такими словами встретил его перепуганный Жемблу.
– Вот еще, любезный. Вместо того чтобы нести вздор, отправляйся лучше в конюшни и приведи наших лошадей. Да не забудь покормить их хорошенько.
– Значит, мы выступаем в поход?
– Скорее – отправляемся путешествовать.
– Ах, сударь! Когда я путешествовал с доном Алонсо, меня пару раз чуть не застрелили из мушкета да столько же раз пытались лишить меня жизни при помощи клинка. Не лучше ли нам остаться в Париже?
– Вот тогда у нас точно будут неприятности. И потом – ты, кажется, смеешь указывать мне, Жемблу? – спросил д’Артаньян, стараясь нахмуриться.
– Боже упаси, сударь. Раз мы отправляемся путешествовать – значит, так тому и быть. Я мигом приведу лошадей.
Жемблу действительно проявил расторопность. Через короткое время д’Артаньян со своим новым слугой выступили в поход и, выбравшись из Парижа, дали шпоры своим коням.
– А куда мы сейчас направляемся таким аллюром, сударь? – спросил слуга.
– В Тур! – отвечал хозяин, сильнее пришпоривая коня.
Глава двадцать пятая,
из которой читатель узнает кое-что о жизни в городе Туре
Через несколько дней после описанных в предыдущей главе событий к незаметному дому на окраине Тура подъехал всадник. У дверей он соскочил на землю и бросил поводья, нимало не беспокоясь о судьбе своего усталого коня.
Однако тот, кто поспешил бы обвинить хозяина в столь равнодушном отношении к благородному животному, принесшему его на своей спине, и принесшему издалека, вскоре увидел бы, что он ошибся.
Из дома выскочил расторопный слуга и, подхватив поводья, отвел коня в теплое стойло, поставив его перед полными яслями. Второй слуга растер разгоряченное животное и накрыл его теплой попоной. Очевидно, приезжего в доме хорошо знали и, во всяком случае, ждали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145