Глава двадцать шестая,
в которой д’Артаньян находит не то, что искал
– Судя по всему, сегодня мы сможем рассчитывать на приличный ночлег, Жемблу, – весело сказал д’Артаньян, когда копыта их лошадей застучали по камню турских мостовых. – А главное – на приличный ночлег могут рассчитывать и наши лошади. Бедные животные порядком устали.
– Правильно, сударь. Этот трактирщик, у которого мы ночевали прошлый раз, заставил нас спать в настоящем хлеву, а плату за одну ночь потребовал такую, словно поселил нас на неделю в Лувре.
– Успокойся, Жемблу. Если я заплатил ему десятую часть того, что он просил, ты имеешь право назвать меня мотом.
– Вы и впрямь проливаете бальзам на мои душевные раны, сударь, – отвечал обрадованный Жемблу, предпочитавший ночевать под открытым небом, если было не очень холодно, чем платить за постой в тех придорожных гостиницах, где они останавливались по пути.
– Долго ли мы пробудем в Туре, сударь? – почтительно осведомился Жемблу спустя некоторое время.
– Это зависит сразу от нескольких обстоятельств… – в раздумье произнес д’Артаньян.
– От каких же, сударь?
– От того, как пойдут дела в Париже, и…
– Вы хотели сказать что-то еще, сударь?
– И, разумеется, от того, как пойдут дела здесь, черт возьми. Надеюсь, теперь тебе все ясно, любезный Жемблу?
– Все, сударь.
– Тогда не мешай мне, я должен подумать.
Подумав, д’Артаньян пришел к выводу, что розыски дома бывшего мэра Ла-Рошели можно отложить до завтрашнего утра, а пока следует позаботиться об ужине, разыскав подходящую гостиницу, так как солнце уже клонилось к закату.
Жемблу обратился с расспросами к прохожим, и те вскоре указали ему ближайшую гостиницу, в которой приличествовало бы остановиться господину столь внушительного вида, какой являл постороннему взгляду д’Артаньян – усы лихо топорщились, а длинная шпага довольно выразительно похлопывала о запыленные ботфорты.
Разыскав названную гостиницу, д’Артаньян приказал Жемблу присмотреть за лошадьми, разрешив ему возвратиться не раньше, чем он убедится, что они накормлены. Сам же он занялся распоряжениями, касающимися ужина.
Утром наш герой отправился на поиски Камиллы. Он приступил к делу с нетерпением, свойственным всем влюбленным, а у нас не должно возникнуть и тени сомнения в том, что мушкетер был снова влюблен. Мысли его опять и опять устремлялись к хорошенькой девушке, вытащившей его из ларошельской тюрьмы, и все мостовые и улицы Тура казались ему милее во сто крат только оттого, что по ним, должно быть, ступали туфельки Камиллы.
По странному стечению обстоятельств инициалы Камиллы были такими же, как и у бедной госпожи Бонасье, и в этом совпадении мушкетеру чудился знак судьбы.
Как мы уже сказали, рьяно принявшись за дело с самого утра, д’Артаньян к полудню должен был признать, что не продвинулся в своих поисках ни на шаг. Имя Жана Гитона, равно как и имя Камиллы де Бриссар, ровным счетом ничего не говорило почтенным турским горожанам.
«Вот так штука, – сказал себе д’Артаньян. – Оказывается, Тур куда больше, чем я ожидал. Здесь живет слишком много людей».
– Не все потеряно, сударь, – сказал Жемблу, уяснив себе, что его хозяин разыскивает каких-то людей, из которых один мужчина, а другая – молодая женщина. – Разрешите мне совершить маленькую прогулку по местным кабачкам.
Разрешение было незамедлительно получено.
– Только для того, чтобы развязать языки здешним бродягам и оборванцам, мне придется угостить их выпивкой… – вы понимаете, сударь… – добавил Жемблу.
– Отлично понимаю, – отвечал д’Артаньян. – Вот тебе от меня пистоль, любезный.
– Благодарю вас, сударь, – с поклоном отвечал Жемблу. – Однако этого может оказаться недостаточно.
– Как?! Ты, верно, собираешься выпить все содержимое винных погребов этого не в меру разросшегося города, Жемблу! Твоя «небольшая прогулка» оборачивается, похоже, продолжительным паломничеством по всем злачным местам.
– Упаси Бог, сударь! Сам я и капли в рот не возьму, разве что осушу стаканчик-другой за ваше здоровье, но это же не в счет? Ведь мне придется поить всех этих нечестивых бродяг. Из них без этого и слова не вытянешь! Кроме того примите во внимание, сударь, что, если я не пригублю местного винца, это может показаться странным моим собеседникам и насторожит их.
– Так я тебе и поверил, – сказал д’Артаньян, которому новый слуга в этот момент живо напомнил пропавшего Планше. – Стоит только посмотреть на твою лукавую физиономию, как сразу становится ясно, что количество стаканчиков, осушенных якобы за мое здоровье, следует по меньшей мере учетверить.
Никаких возражений на это утверждение от Жемблу не последовало.
– Так и быть, вот тебе еще один, – заключил д’Артаньян. – Но смотри – без новостей не возвращайся!
Затем они разошлись в разные стороны.
Расспросы привели д’Артаньяна на рынок – основной источник новостей, слухов и сплетен.
«Возможно, бывший мэр Ла-Рошели живет в Туре под вымышленным именем, – подумал д’Артаньян. – Но, черт возьми, ведь он все равно наверняка находится здесь под надзором кардинала».
Потолкавшись в людской толпе, мушкетер наметил себе седого старика, торговавшего каким-то старым тряпьем.
«Этот человек вряд ли может оказаться шпионом его вездесущего преосвященства», – сказал себе д’Артаньян и подошел поближе.
Увидев дворянина, остановившегося рядом, старик робко предложил ему купить шляпу с красным пером – единственную приличную вещь среди его незатейливых товаров.
– Я куплю у вас эту шляпу, если вы поможете мне в одном деле, – предложил гасконец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145