Конечно, в Лувре. Ведь мушкетеры короля несут караульную службу в королевском дворце.
Камилла вернулась в гостиницу, спросила перо и чернила и изящным быстрым почерком написала следующие строки:
«Сударь!
С тех пор как, по воле известной вам высокопоставленной особы, мы вынуждены были спешно покинуть родной город, прошло много времени. Время избавляет нас от иллюзий и стирает воспоминания. Однако мне незачем скрывать, что мне было бы приятно убедиться в Вашем благополучии и добром здоровье, потому что жизнь мужественного воина, к несчастью, подвержена множеству опасностей в наше время.
Я и человек, к которому, надеюсь, Вы не испытываете ненависти за прошедшее, хотя имеете полное право его не любить, остановились в гостинице «Корона Парижа» на улице Дофина. Очевидно, скоро мы переменим место жительства, но если Вы захотите написать ответ, то можете навести обо мне справки у хозяина – я оставлю ему свой новый адрес.
К. Б.».
Запечатав письмо, Камилла написала простой адрес: «Г-ну д’Артаньяну, лейтенанту королевских мушкетеров в Лувре». После чего она вручила письмо слуге по имени Антуан, сопровождавшему их из Клермон-Феррана в Париж, и велела ему отнести его в Лувр, вручив первому же мушкетеру роты де Тревиля, которого он встретит, несущему караульную службу у дворца.
Все это она успела совершить до возвращения мессира Гитона, сообщившего ей, что им найдена хорошая квартира на улице Нев-Сент-Ламбер.
– Правда, – заметил по этому поводу бывший мэр Ла-Рошели, – мне пришлось заплатить шестьсот ливров за год вперед, но зато никому и в голову не придет искать нас в доме, что напротив особняка Кондэ.
По мере того как шло время, нетерпение девушки все возрастало. Наконец Антуан возвратился и сообщил, что лейтенанта королевских мушкетеров господина д’Артаньяна в Париже нет, по той причине что он воюет в Северной Италии в составе своего полка.
Глава пятьдесят восьмая
Труды его высокопреосвященства
По возвращении в Париж его высокопреосвященство понял, что отдохнуть ему не удастся. Впрочем, этот человек и не умел отдыхать. От войны – к политике, а от политики – к искусству: литературе, театру и поэзии – таков был день кардинала.
У г-на де Тревиля недаром вполголоса говорили о предстоящей кардиналу новой кампании. Дворянская вольница, донельзя раздражавшая кардинала и раньше, сделалась для него нестерпимой теперь, когда его власть неизмеримо упрочилась, благодаря военным успехам против гугенотов и испанцев.
Принцы и герцоги, находившиеся в оппозиции к «красному герцогу», предчувствовали грозу и пытались принять свои меры.
Однажды вечером отец Жозеф сообщил кардиналу, что губернатор Лангедока Генрих Монморанси открыто призывал к неповиновению его указам, ложившимся тяжким налоговым бременем на местное чиновничество и родовую аристократию.
– Это все с тех пор, как он имел неосторожность жениться на этой Орсини, – проворчал кардинал, который раньше считал Монморанси вполне преданным человеком и даже удостаивал его своей дружбы. – Видите, отец Жозеф, какую роль в жизни человека может играть неудачный брак. Он явно пагубно влияет на честного Генриха. К несчастью, он не блещет умом. Иначе королева-мать не смогла бы перетащить его на свою сторону.
И кардинал распорядился не спускать глаз с губернатора Лангедока. Его агенты следили за королевой-матерью, за Кондэ…
Но не уследили за младшим братом короля Гастоном Орлеанским. Он отправился в Орлеан и всерьез принялся готовить там возмущение.
– Вы сами видите, ваше величество: все против меня, – лицемерно вздыхая, говорил кардинал Людовику.
– У фортуны всегда есть враги, – отвечал король, который после всех этих военных походов чувствовал себя совершенно изнуренным и не мог представить управления страной без помощи Ришелье.
Точнее – Францией управлял Ришелье, иногда делая это от имени короля. Однако последнее время его высокопреосвященство все чаще делал все от своего собственного имени.
– К сожалению, у меня есть сведения, что Карл IV Лотарингский пообещал принцу помощь. Военную помощь, ваше величество. Боюсь, что его высочество не успокоится, пока не увидит меня сосланным в глушь, да еще и лишенным сана вдобавок.
– Думаю, любезный брат Гастон зашел слишком далеко в своих притязаниях, – недобро отвечал король. – Кажется, призрак короны не дает ему спать спокойно… Да, заговоры и интриги – не лучшее времяпрепровождение для брата короля, – повторял Людовик, расхаживая по кабинету.
– Заговоры, – подхватил кардинал, почувствовав, что слово произнесено. – Заговорщики окружают любое большое дело, что же говорить о великих начинаниях вашего величества? Полиция недавно напала на след еще одной группы злоумышленников, и теперь я счастлив объяснить вашему величеству то трагическое недоразумение, которое случилось с господином д’Артаньяном – лейтенантом мушкетеров роты господина де Тревиля, незадолго до итальянской кампании.
– Вот как? – Брови короля удивленно взметнулись вверх.
По правде говоря, его величество уже успел позабыть об инциденте, но сейчас кардинал напомнил ему происшествие на улице Скверных Мальчишек.
– Да, ваше величество. Человек моей службы по имени дю Пейра, которого я откомандировал в Тур для наблюдения за герцогиней де…
– К чему имена, герцог? – досадливо поморщился король. – Я прекрасно помню об этой интриганке… помню, что она сидит в Туре и только и ждет… Ах, если бы королева не придавала своей старой дружбе такого большого значения! – И король вздохнул.
Этот вздох заставил кардинала улыбнуться в усы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145