Но ни о нем, ни о Планше пока нет никаких известий. Я думаю, они уплыли на той фелуке.
– По своей воле они вряд ли бы поступили так, – заметил Атос.
– Что ж, пока придется обойтись Базеном и Мушкетоном, – сказал Арамис. – Мы с Портосом с удовольствием поделимся нашими лакеями. Теперь кампания завершена, и, следовательно, недолго ждать возвращения. А когда мы будем в Париже, вы найдете себе новых слуг.
– Ах, второго Планше мне нигде не найти, – со вздохом отвечал д’Артаньян.
– Второго Гримо, пожалуй, тоже, – флегматично добавил Атос.
– Полноте, – сказал Портос. – Ведь капитану фелуки, судя по тому, что вы нам тут рассказали, д’Артаньян, вполне можно доверять.
– Что же с того?
– Да просто он вернется в лагерь, и дело с концом. Планше и Гримо возвратятся с ним – куда им еще деваться!
– Вы кладезь мудрости, Портос! Но, боюсь, дело не так просто, – отозвался д’Артаньян, обмениваясь с Атосом многозначительным взглядом.
– Э, друг мой! Вы все усложняете, в то время как я стараюсь все упростить – поэтому у меня хороший аппетит, а у вас – нет.
– Это у меня-то плохой аппетит?! – вскричал д’Артаньян. – После ларошельского воздержания?! Идемте-ка к «Нечестивцу», и я объем вас, Портос, клянусь моим пустым желудком!
– В самом деле – устроим пир, господа, – сказал Арамис. – Надо же отметить наше воссоединение.
– Что касается меня, то я только об этом и думаю с тех пор, как увидел д’Артаньяна! – энергично заявил Портос.
– Ну что ж, пир так пир, – подвел итог Атос со своей обычной, чуть печальной полуулыбкой.
Четверо друзей отправились в свое излюбленное место – харчевню «Нечестивец».
– Я не смогу спокойно обедать среди этих несчастных гугенотов, – сказал Портос.
– Полно, Портос, хотя «Нечестивец» – кальвинистский трактир и его хозяин тоже гугенот, – смеясь сказал Арамис, – но пусть вас утешит мысль о том, что теперь они снова будут жить нормально. И во многом благодаря нашему другу.
– Кстати, Арамис, – перебил его д’Артаньян, скромность которого приняла гипертрофированные размеры под влиянием голодания, – не могли бы вы просветить нас относительно того, из-за чего разгорелся весь сыр-бор? Ведь вы пишете диссертацию на богословскую тему и, наверное, хорошо осведомлены в тонкостях религиозных течений.
– Любезный д’Артаньян. Если говорить о том, откуда пошло начала ересям, то пришлось бы вспоминать Лютера и Кальвина, и этот длинный разговор наскучил бы всем, как наскучила вам моя латынь в Кревкере в один прекрасный день, когда вы привезли мне, упавшему духом, одно письмо. Мое настроение сейчас больше соответствует тому, которое возникло тогда у меня после получения этого письма, – мне, право же, не хочется углубляться в богословские вопросы. Тем более что мы уже пришли и славный хозяин спешит нам навстречу, предвидя, что наши намерения серьезны.
– И он не ошибается, – сказал Портос. – Я очень рад, что вы не расположены вести беседу о еретиках, Арамис. Это вызывает несварение. Если вы не против, я распоряжусь относительно нашего обеда.
– Только не забудьте спросить бургундского, Портос, – крикнул Атос ему вдогонку.
– Успокойтесь, Атос. Портос ничего не упустит, – отвечал Арамис.
– Па! А фот и коспотин т’Артаньян! – приветствовал мушкетера швейцарец – старый знакомый всей четверки друзей, завсегдатай трактира, перещеголявший в постоянстве, с каким он ежедневно вливал с себя порцию доброго вина, самого Атоса. – Фы куда-то сапропастились послетнее фремя.
– Да, – небрежно заметил д’Артаньян. – Мне пришлось отлучиться из лагеря по важному государственному делу.
– Что са счастлифец этот т’Артаньян! – продолжал швейцарец. – Он припыл пот Ла-Рошель простым квартейцем, а теперь уше лейтенант мушкетёрофф!
– А вот и Портос. И судя по его виду – он превзошел самого себя, – весело проговорил Арамис.
– А за ним – хозяин с бургундским, – присовокупил Атос.
– Барашек уже жарится, а пока мы можем перекусить холодной дичью, – удовлетворенно сообщил Портос.
– Отлично! Я вызываю вас на соревнование, – сказал д’Артаньян.
Засим четверо друзей отдали должное запасам и кулинарным способностям хозяина «Нечестивца».
Глава шестнадцатая,
в которой д’Артаньян испытывает желание посетить Тур
Наутро д’Артаньян надел свой мушкетерский плащ и отправился в дом коменданта. Его поразили тишина и безлюдье, царившие в доме.
«Наверное, все еще спят. Неудобно являться в такое раннее время. Я приду позже», – решил он и отправился в гавань Ла-Рошели.
Там д’Артаньян попытался выяснить что-либо о судьбе исчезнувшей фелуки. Не добившись ровным счетом ничего и исчерпав запас терпения, мушкетер возвратился к дому коменданта с твердым намерением на этот раз повидаться с Камиллой.
Ему пришлось долго стучать в двери. Наконец их открыла перепуганная служанка. Д’Артаньян долго ничего не мог от нее добиться.
– Господа уехали, – сообщила наконец служанка, уразумев, чего хочет от нее мушкетер с длинной шпагой, грозно хлопавшей его по ботфортам.
– Тысяча чертей! Куда они могли уехать спозаранку?!
Служанка продолжала твердить, что господа уехали, а больше ей ничего не известно.
– Но в Ла-Рошели не осталось ни одной лошади! – вскричал д’Артаньян, которому начинала надоедать эта нелепая сцена.
Отодвинув служанку плечом, он прошел в дом. Через несколько минут он убедился в том, что обитатели действительно покинули его и сделали это с большой поспешностью. Там оставалось еще несколько человек из числа прислуги, расспросив которых д’Артаньян наконец понял, что комендант был выслан из города по приказу Ришелье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145