— Пойдем, а не то опоздаем к завтраку с Ликсандором.
Похоже, Ликсандор удалился через другие двери, желая избежать скопления народу. Фенсер Завион направился к парадному крыльцу. Все, кому не удалось поговорить с ним во время игры, пытались его задержать. Но он объяснил, что должен спешить, так как к нему домой уже вот-вот прибудет вестник.
Когда черные формы военных и бледный факел его волос скрылись за дверью, я повернулась и пошла прочь.
Мне показалось, будто в доме не осталось ни души, а все огни угасли. Я прошла мимо толпившихся людей и поднялась по лестнице, толком даже не понимая, где я и куда мне надо, и обнаружила, что в отведенной мне комнате совсем темно.
— Вот и хорошо, что вы ушли. Но только ли из осторожности? — возле моей постели стояла, все еще в вечернем платье, Воллюс; в руке она держала канделябр со свечами, которые то тускнели, то разгорались. — Роза говорит, вы разволновались из-за этой дуэли.
— Роза… сказала мне, вы поедете смотреть.
— Возможно, я отправлюсь туда в экипаже. О назначенном месте узнают или догадаются. Излюбленное время — пять часов. Вероятно, там соберется пол-Крейза. Тем хуже для Ликсандора, если он потерпит поражение.
— А он его потерпит?
— На то воля богов, — сказала Воллюс.
— Но… мне необходимо поехать с вами, — сказала я.
— Мне можно там быть, а вам я бы не советовала.
— Нет. Позвольте мне отправиться с вами. Я закрою лицо вуалью…
Я лежала на постели в своем драгоценном платье, и она склонилась надо мной. Разве могла она не заметить, как горит у меня кожа, хотя глаза оставались сухими? Пламя свечей отбрасывало ее тень на потолок. Тень почти не дрожала. И рука ее не дрогнула ни разу.
— Хорошо, — она опустила глаза, желая видеть мою реакцию. Возможно, я вздохнула с облегчением. — Аара, — сказала она, — я ни о чем не прошу. Но говорю вам: будьте осторожны.
5
Роза знала обо всем. Часть она выболтала ночью, а в предрассветные часы среди эбонитовой тьмы рассказала еще больше. Она решила, что я с первого взгляда влюбилась в него, и такая догадка устраивала даже меня. Как выяснилось, то же самое случилось не с одной дамой. Разве нет у него богатой любовницы, по слухам какой-то там принцессы, которая, видимо, тоже проводит ночь без сна, страшась за исход дуэли?
А впрочем, он уже участвовал в поединках. Дважды, судя по тому, что слышала Роза. А может, только раз. Он имел привычку вызывать на дуэль и тех, кто высказывал грязные предположения, и тех, кто открыто оскорблял его. Некоторые проявили малодушие и постарались загладить свою вину. Возможно, прочие столкновения закончились гибелью обидчиков, но Роза не взялась бы в том поклясться.
Однако он и вправду продался кронианским властям на юге, и, когда осаду сняли, а генерал Длант отправился со своими легионерами восвояси, Завиона оставили в городе вместе с пятитысячным войском под командованием квинтарка, которое должно было поддерживать там власть и порядок. Затея эта, естественно, оказалась неосуществимой, и, получив сообщения о наступлении со всех сторон батальонов короля и союзников, кронианцы через некоторое время оставили город.
Похоже, Завион уже в течение какого-то времени привлекал к себе их внимание, поскольку приносил больше пользы, чем кто-либо другой. Говорили, будто он сам заявил, что готов за приличное вознаграждение служить императору. В жилах его течет смешанная кровь, а кроме того, если король ни разу не побеспокоился о нем, почему он должен утруждать себя заботами о короле?
Для этого пятитысячного войска он составил и нанес на карту маршрут продвижения к побережью и вдоль него, по берегу Оксида. Однажды на пути им даже удалось заметить вдалеке среди океана любимый островок короля, но схватки с неприятелем завязывались редко, поскольку враждебные им уроженцы тех мест и действовавшие заодно с ними чавронцы устремились в глубь суши.
— Море Оксид окаймляла полоса льда шириной в полмили, — рассказывала Роза. — Стоило им развести там огонь, как тут же появлялась рыба и тюлени. Ели они до отвала. — Более того, часть офицеров сумела покинуть пределы страны в лодках, а те, кому пришлось продвигаться по берегу, последовали совету предателя и нарядились в военную форму противника, которую они выкопали не где-нибудь, а на кладбище возле подвергшейся артиллерийскому обстрелу крепости, куда он привел их, нимало ни о чем не заботясь. — Ну и дерзость! Обитавшие там духи, наверное, подняли вой, но, видите ли, госпожа, если бы их задержали, они могли сказать, что принадлежат к армии короля и им поручено сопровождать пленных кронианцев. Он и языку их обучил. Эти пять тысяч человек владеют тарабарским наречием лучше, чем кто-либо другой.
Никто не сообщил ей о моем происхождении.
Полагаю, они добыли мундиры возле форта Ончарин. Они сохранились в земляных шкафах, чтобы послужить Фенсеру и его хитроумию.
Предатели, и он, и я. Это ничего не значит. Ох, конечно же, ничего.
— Быть может, император наградит его медалью. Вы только подумайте, какое положение он уже занимает. Он сказал, что им придется повысить его в чине, его не устраивает звание майора, а большим король его не удостоил.
Какой-то воображаемый предмет вертелся у меня перед глазами. Красноватый лист бумаги.
Я стала наряжаться в дорогостоящее платье для дневного времени — готовясь предстать перед Воллюс и отправиться с нею в экипаже — и тихонько запела песенку на кронианском.
Роза подхватила ее, застегивая на мне крючки. Мы даже повеселились, распевая про яблоньку.
— Но лоб у вас так прямо и горит, — сказала Роза. — Не надо бы вам ехать.
Пять часов утра, традиционное время:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177