"Мой саван".
Он сидел в библиотеке до тех пор, пока мог выдержать. Потом сбежал в
спальню.
На этот раз спал он плохо, ему казалось, что тень ждет его на пороге.
Он прижался к двери, прислушиваясь. Но ничего не услышал. Тень не входила.
Наступил рассвет, и он крепко уснул. Встал поздно, играл в гольф.
пообедал, Пошел со знакомой в театр, а потом в ночной клуб. Несколько
часов и не вспоминал о событиях ночи. Он сказал: "Когда я подумал об этом,
то рассмеялся своей детской глупости". Домой он приехал в три часа ночи.
Вошел. И, закрывая дверь, услышал шепот: "Ты сегодня поздно!" Слышал
совершенно ясно, как будто шепчущий стоял рядом...

Де Керадель прервал:
- Прогрессирующая галлюцинация. Вначале мысль о движении, потом форма
становится отчетливее, затем звук. Галлюцинация прогрессирует от
зрительной к слуховой.
Билл продолжал, как будто не слышал:
- Он сказал, что у голоса было странное свойство, которое - я цитирую
- "заставляет вас чувствовать отвращение, как будто вы рукой коснулись
скользкого слизняка в саду ночью, и в то же время нечестивое желание
слушать этот шепот вечно". Он сказал: "Безымянный ужас и извращенный
восторг в одно и то же время".
Симпсон не выключал огни. Холл был хорошо освещен. Но никого не было
видно. Однако голос звучал вполне реально. Ральстон несколько мгновений
стоял, пытаясь справиться с собой. Потом вошел, снял шляпу и пальто и
начал подниматься по лестнице. Он сказал: "Я случайно взглянул вниз и
увидел тень, скользящую примерно в шести футах передо мной. Поднял глаза -
она исчезла. Я медленно начал подниматься по лестнице. Когда смотрел на
ступеньки, видел тень, идущую передо мной. Всегда на одном и том же
расстоянии. Поднимал голову - ничего. Тень была резче, чем накануне. Мне
показалось, что это тень женщины. Обнаженной женщины. И вдруг я понял, что
шепчущий голос тоже принадлежал женщине".
Он пошел прямо к себе в комнату. Миновал дверь. Посмотрел вниз и
увидел, что тень по-прежнему в двух шагах перед ним. Тогда он быстро
шагнул назад, вошел в комнату, закрыл дверь и запер ее на ключ. Включил
все огни и стоял, прижавшись ухом к двери. "Я услышал, как кто-то смеется,
тот же голос, что шептал". - А потом он услышал шепот: - "Я буду ждать
снаружи сегодня, сегодня, сегодня..." Слушал он с той же странной смесью
ужаса и желания. Он хотел распахнуть дверь, и в то же время какое-то
отвращение удерживало его.
Он сказал: "Я не выключил свет. Но это существо выполнило свое
обещание. Оно всю ночь ждало у моей двери. Но не просто ждало. Оно
танцевало... Я не видел его, но знал, что оно танцует и ткет... справа
налево... слева направо... и снова... и снова... танцевало и ткало, пока
не занялся рассвет... ткало мой саван, Билл..."
Я спорил с ним, примерно как вы, доктор де Керадель. Тщательно
осмотрел его. Внешне ничего необычного. Взял образцы для различных
анализов. Он сказал: "Надеюсь, ты что-нибудь обнаружишь, Билл. Если же
нет, значит тень реальна. Я предпочел бы сойти с ума. В конце концов
сумасшествие можно излечить".
Я сказал: "Ты не пойдешь домой. Живи в клубе, пока не получим
результаты анализов. А потом, что бы они ни показали, садись на корабль и
отправляйся в длительное путешествие".
Он покачал головой: "Я должен вернуться домой, Билл".
Я спросил: "Но почему, ради Бога?"
Он колебался, на его лице появилось выражение удивления. Потом он
сказал: "Не знаю. Но должен".
Я твердо заявил: "Останешься на ночь у меня, а завтра уплывешь. Куда
угодно. Я сообщу тебе результаты анализов и свои предписания по радио".
Он ответил все с тем же удивленным выражением: "Я не могу уплыть
сейчас. Дело в том... - Он колебался... - дело в том, Билл... я встретил
девушку... женщину... я не могу бросить ее".
Я смотрел на него, разинув рот. Потом сказал: "Ты хочешь на ней
жениться? Но кто она?"
Он беспомощно смотрел на меня. "Не могу сказать тебе, Билл. Ничего не
могу сказать о ней".
Я спросил: "А почему не можешь?"
Он ответил с той же удивленной нерешительностью: "Не знаю, почему. Но
не могу. Это кажется частью... частью того. Но... не могу тебе сказать". И
на любой вопрос, касающийся этой девушки, он отвечал так же.
Доктор Лоуэлл резко сказал:
- Вы мне ничего этого не рассказывали, доктор Беннет. Он больше
ничего не говорил? Что не может ничего сказать об этой женщине? Что не
знает почему, но не может?
Билл ответил:
- Больше ничего.
Элен холодно спросила:
- Что вас так забавляет, мадемуазель? Не вижу в этом ничего смешного.
Я посмотрел на мадемуазель. Маленькие светло-лиловые искорки ожили в
ее глазах, красные губы улыбались - жестокой улыбкой.

6. ПОЦЕЛУЙ ТЕНИ
Я сказал:
- Мадемуазель - подлинный художник.
Над столом повисло напряженное молчание. Его торопливо нарушил де
Керадель.
- Что вы этим хотите сказать, доктор Карнак?
Я улыбнулся.
- Подлинный художник радуется, когда искусство достигает
совершенства. Умение рассказывать - это искусство. Доктор Беннет
рассказывает превосходно. Поэтому ваша дочь, подлинный художник, довольна.
Прекрасный силлогизм. Разве не так, мадемуазель?
Она негромко ответила:
- Это вы сказали. - Но больше она не улыбалась, и в глазах ее
появилось новое выражение. И в глазах де Кераделя тоже. Прежде чем он смог
заговорить, я сказал:
- Всего лишь дань восхищения одного художника другому, Элен.
Продолжай, Билл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71