Проявление истинного художника. Гордость.
Некогда я знавал... ну, несомненно, суеверные люди назвали бы ее
ведьмой... так вот она гордилась своим мастерством. Это заинтересовало бы
вас, доктор Лоуэлл. Дело происходило в Праге...
Лоуэлл вздрогнул. Де Керадель вежливо продолжал:
- Подлинный художник, она практиковалась в своем мастерстве, или
использовала свой разум, или, если предпочитаете, доктор Беннет, исполняла
колдовские обряды исключительно ради удовольствия, которое получала как
художник. Между прочим, она умела заключать что-то от убитых ею в
маленьких кукол, точное подобие убитых, и оживляла этих кукол; и затем они
выполняли ее приказания... - Он заботливо наклонился к доктору Лоуэллу: -
Вам плохо, доктор Лоуэлл?
Лоуэлл был бледнее бумаги. Глаза его, устремленные на де Кераделя,
были полны ужасом. Он пришел в себя и твердым голосом сказал:
- У меня случаются прострельные боли. Ничего страшного. Продолжайте.
Де Керадель сказал:
- Подлинный художник... да, ведьма, доктор Беннет. Но я назвал бы ее
не ведьмой, а владелицей древних тайн, утраченной мудрости. Из Праги она
отправилась в этот город. Приехав, я попытался отыскать ее. Узнал, где она
жила. Но увы! Она и жившая с ней племянница сгорели, со всеми своими
куклами и вместе с домом. Загадочный пожар. Откровенно говоря, я
почувствовал облегчение. Я немного побаивался этой кукольницы. Не таю зла
против тех, кто организовал ее уничтожение, если оно было организовано. В
сущности... это может показаться бессердечным, но вы, мой дорогой доктор
Лоуэлл, поймете, я уверен... в сущности, я даже благодарен им... если они
существуют.
Он взглянул на часы и сказал дочери:
- Дорогая, нам пора идти. Мы уже опоздали. Время прошло так приятно,
так быстро... - Он помолчал и сказал подчеркнуто, медленно: - Если бы я
обладал той властью, которой обладала она, а она обладала этой власть, я,
доктор де Керадель, не боялся бы ее... Если бы я обладал этой властью, ни
один из тех, кто мешал мне, становился на моем пути, не прожил бы долго...
- Он пристально посмотрел на Лоуэлла, затем на Билла, Элен, наконец на
меня... - Я уверен, что даже моя благодарность не спасла бы их, не спасли
бы и те, кто их любит.
Наступило молчание. Его нарушил Билл:
- Откровенно сказано, де Керадель.
Мадемуазель с улыбкой встала. Элен провела ее в холл. Никто не
подумал бы, что они ненавидят друг друга. Пока де Керадель вежливо
прощался с Лоуэллом, мадемуазель подошла ко мне. Она прошептала:
- Жду вас завтра, Алан де Карнак. В восемь. У нас есть что сказать
друг другу. Не подведите меня.
И что-то сунула мне в руку.
Де Керадель сказал:
- Скоро будет готов мой главный эксперимент. Хотел бы, чтобы вы были
свидетелем, доктор Лоуэлл. И вы, доктор Карнак. Вам будет особенно
интересно. А до того времени - adieu.
Он поцеловал руку Элен, поклонился Биллу. Я подумал со странным
предчувствием, почему он не пригласил и их.
У дверей мадемуазель повернулась, слегка коснулась щеки Элен. Сказал:
- Вот сюда вас поцелует тень...
Смех ее прозвучал, как шелест маленьких волн. Она и ее отец сели в
ожидавший автомобиль.

7. ЛЮБОВНИК КУКОЛЬНИЦЫ
Бриггс закрыл дверь и ушел. Мы вчетвером молча стояли в холле. Вдруг
Элен топнула ногой и яростно заявила:
- Будь она проклята! Пыталась заставить меня чувствовать себя
рабыней. Как будто я одна из твоих любовниц, Алан, И королева с насмешкой
это заметила.
Я улыбнулся, потому что это почти точно совпало с моими мыслями. Она
гневно сказала:
- Я видела, как она с тобой шепталась. Вероятно, приглашала к себе в
любое время. - И стала извиваться, будто надевала спасательный жилет.
Я раскрыл руку и посмотрел, что сунула туда мадемуазель. Чрезвычайно
тонкий серебряный браслет, лента в полдюйма, почти такая же гибкая, как
тяжелый шелк. В браслете полированный, грубо овальной формы черный камень.
На его гладкой верхней грани заполненный каким-то красноватым материалом
символ власти древнего бога океана, у которого было множество имен задолго
до того, как греки прозвали его Посейдоном: трезубец, которым он управляет
своими глубинами.
Один из загадочных талисманов смуглого маленького
азильско-тарденуазского человека, который семнадцать тысяч лет назад смел
с лица земли высокого, светловолосого, голубоглазого, с большим мозгом
кроманьонца; а этот кроманьонец и сам появился в Западной Европе
неизвестно откуда. Вдоль серебряной ленты было вырезано изображение
крылатой змеи, в своих челюстях она держала черный камень.
Да, я знал такие камни и браслеты. Но меня поразило какое-то
внутреннее убеждение, что мне знакомы именно этот браслет и именно этот
камень. Что я видел их много раз... мог даже прочесть символ... если бы
только мог припомнить...
Может быть, если надену на руку, вспомню...
Элен вырвала браслет у меня из рук. Поставила на него ногу и
надавила. Сказала:
- Сегодня эта дьяволица вторично пытается надеть на тебя свои
кандалы.
Я потянулся к браслету, но она оттолкнула его ногой.
Билл наклонился и поднял его. Протянул его мне, и я опустил его в
карман. Билл резко сказал:
- Успокойся, Элен! Он должен пройти через это. Впрочем, он, вероятно,
в большей безопасности, чем мы с тобой.
Элен страстно сказала:
- Пусть только попробует завладеть им!
Она угрюмо посмотрела на меня.
- Не хотела бы я, чтобы ты встречался с мадемуазель, Алан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71