Не так нужно играть эту игру. Никакого преимущества я не
получу, ссорясь с мадемуазель. Наоборот, это может навлечь несчастье на
тех, кого я пытаюсь от него спасти. Что скрывается за ее обещанием убедить
меня? Она обещала относительно Билла, выполнила свое обещание, и вот я
здесь расплачиваюсь за это. Но ведь об Элен она ничего не обещала.
Не так я должен себя вести; более убедительно; без оглядки. Я
взглянул на мадемуазель и с угрызениями совести вспомнил об Элен. Если
Дахут захочет участвовать в игре, то я получу очень своеобразную
компенсацию за отказ от Элен. Но я тут же постарался не думать об Элен,
как будто мадемуазель могла прочесть мои мысли.
Существует только один способ убедить женщину.
Я встал. Взял бокалы, свой и Дахут, и бросил их на палубу, разбил
вдребезги. Подошел к двери каюты и повернул ключ. Подошел к Дахут, поднял
со стула и перенес на диван под иллюминатором. Она обняла меня за шею,
подняла ко мне губы... закрыла глаза...
Я сказал:
- К дьяволу Ис и все его загадки! Я живу сегодня.
Она прошептала:
- Вы меня любите?
- Да.
- Нет! - Она оттолкнула меня. - Когда-то давно вы меня любили.
Любили, хоть и убили. Но в этой жизни не вы, а владыка Карнака был моим
возлюбленным той ночью. Но я знаю - и в этой жизни вы будете любить меня.
Но должны ли вы снова меня убить? Не знаю, Алан... не знаю...
Я взял ее руки, они были холодны; в глазах ни насмешки, ни забавы,
только смутное удивление и легкий страх. И ничего в ней нет от ведьмы. Я
почувствовал, как шевельнулась жалость: что если она, подобно всем
остальных на яхте, жертва чьей-то злой воли? Де Кераделя, который называет
себя ее отцом... Дахут лежала, глядя на меня, как испуганная девочка...
она была прекрасна...
Она прошептала:
- Алан, любимый... и для вас, и для меня было бы лучше, если бы вы не
ответили на мой призыв. Неужели это из-за той тени, которую я наслала на
вашего друга?.. Или у вас есть и другие причины?
Это укрепило мою решимость. Я подумал: "Ведьма, ты не так уж умна".
И сказал, как бы с неохотой:
- Есть и другие причины, Дахут.
- Какие же?
- Вы.
Она откинулась со смехом - смех маленьких шаловливых волн,
беззаботный и жестокий.
- Вы странно ухаживаете за мной, Алан. Но мне это нравится... я знаю,
что вы говорите правду. А что вы на самом деле обо мне думаете, Алан?
- Я думаю, что вы подобны саду, который вырастили под красным сердцем
дракона за десять тысяч лет до постройки Великой Пирамиды... и лучи этого
сердца освещали самый священный и тайный алтарь... таинственный сад,
Дахут, наполовину морской... и листва на деревьях не шелестит, а поет... и
цветы его могут быть злыми, а могут и не быть, но они не полностью
принадлежат земле... а птицы в том саду поют странные песни... трудно
войти в этот сад... еще труднее найти его сердце... и самое трудное -
найти выход и спастись.
Она склонилась ко мне, с широко раскрытыми сверкающими глазами,
поцеловала.
- Вы так обо мне думаете! Это верно... а владыка Карнака так меня и
не понял... вы помните больше, чем он...
Она схватила меня за руки, прижалась грудью.
- Эта рыжеволосая девушка... забыла, как ее зовут... она ведь не
похожа на такой сад?
Элен!
Я равнодушно ответил:
- Земной сад. Ароматный и приятный. Но оттуда нетрудно найти выход.
Она отпустила мои руки и некоторое время молчала; потом вдруг
сказала:
- Идемте на палубу.
Я с беспокойством последовал за ней. Что-то не так. Что-то я сказал
или не сказал насчет Элен. Не знаю, что бы это могло быть. Я посмотрел на
часы. Уже больше четырех. На море туман, но яхта не обращает на это
внимания; мне показалось даже, что она идет быстрее. Мы сели на палубе в
кресла, и я сказал об этом мадемуазель. Она с отсутствующим видом
ответила:
- Неважно. Туман для нас не опасен.
- Но скорость кажется опасной.
Она ответила:
- Мы должны к семи быть в Исе.
Я тупо повторил:
- В Исе?
- Да. Так мы назвали наш дом.
Она снова замолчала. Я смотрел на туман. Странный туман. Не
проносится мимо нас, как обычный. Казалось, движется вместе с нами,
сопровождает нас.
Движется вместе с нами.
Мимо проходили моряки с пустыми глазами и лицами. Мне показалось, что
я вижу кошмар, что это какой-то призрачный корабль. современный летучий
голландец, отрезанный от всего мира, подгоняемый невидимыми, неслышимыми,
неощущаемыми ветрами. Или его подталкивает какой-то гигантский пловец,
ухватившись рукой за корму... а грудь этого пловца - окруживший нас туман.
Я посмотрел на мадемуазель. Глаза ее были закрыты. Казалось, она спит.
Я тоже закрыл глаза.

Когда я открыл их, яхта стояла. Ни следа тумана. Мы находились в
небольшой гавани между двумя скалами. Дахут трясла меня за плечи.
Оказывается, я уснул. Это все морской воздух, сонно подумал я. Мы сели в
шлюпку и высадились на пристани. Поднялись по лестнице, бесконечно
длинной, как мне показалось. В нескольких ярдах от начала лестницы стоял
старый длинный каменный дом. Он был темен, а за ним я не мог разглядеть
ничего, кроме деревьев, уже наполовину лишившихся осенней листвы.
Мы вошли в дом, и нас встретили слуги, с такими же расширенными
зрачками и невыразительными лицами, как и у экипажа "Бриттис".
Меня отвели в мою комнату, и лакей начал распаковывать мои вещи.
В том же оцепенении я переоделся к обеду. Только один раз во мне
пробудилось сознание: я случайно задел рукой кобуру Мак Канна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71