Когда одна из них возжаждет
мужчину, она соблазняет его так или иначе, пока не добьется своего. Он
дает ей свою искру жизни и, вполне естественно, сам умирает. Но Бриттис
говорит, что у меня не будет такого конца и что она не демон. Она...
"Дик, - прервал я его, - что это за вздор?"
Он раздраженно ответил: "Клянусь небом, я хотел бы, чтобы это было
галлюцинацией. Но если я здоров, как ты утверждаешь, этого не может быть.
- Он колебался. - Даже если веришь, что это реально, что ты можешь
сделать? Ты не знаешь, что знает тот, кто послал к тебе тень. Вот почему я
хотел бы, чтобы Алан был здесь. Он знал бы, что делать.. - Он снова
помолчал, потом медленно добавил: - Но... я не уверен... что принял бы его
совет... теперь..."
Я спросил: "Что ты имеешь в виду?"
Он ответил: "Начну с того времени, когда мы решили, что мне лучше
пойти домой и бороться. Я пошел в театр. Сознательно задержался. Когда
вошел в дом, у двери меня не ждал никто. Пошел в библиотеку и по-прежнему
ничего не видел. Смешал себе коктейль, сел и стал читать. Включил все огни
в комнате. Было два часа ночи.
Пробило полчаса. Я оторвался от книги. Ощутил странный аромат,
незнакомый, вызывающий необычные представления: я подумал о лилии,
раскрывающейся по ночам под лунными лучами в тайном пруду среди древних
руин, окруженных пустыней. Поднял голову и осмотрелся в поисках его
источника.
И увидел тень.
Больше не было похоже на то, что кто-то стоит за занавесом и
отбрасывает тень. Она видна была совершенно отчетливо, в десяти футах от
меня. Четко очерченная, в комнате. Видна была в профиль. Стояла
неподвижно. С девичьим лицом, тонким, изящным. Я видел ее волосы,
уложенные на голове, и две пряди более темной тени, спускающиеся между
круглыми, наклоненными грудями. Тень высокой девушки, стройной, с узкими
бедрами, стройными ногами. Она двинулась. Начала танцевать. Она не была ни
черной, ни серой, как мне показалось сначала. Слегка розоватой,
жемчужно-розового оттенка. Прекрасная, соблазнительная, живая женщина не
может быть такой. Она танцевала, потом задрожала - и исчезла. Я услышал
шепот: "Я здесь". Она была за мной... танцевала... сквозь нее я смутно
видел комнату.
"Танцевала, - продолжал он, - ткала. Ткала мой саван... - Он
рассмеялся. - Но богато украшенный саван, Билл."
Он сказал, что ощутил желание, какого никогда не испытывал к женщине.
А с ним и страх, ужас, тоже никогда не испытанный. Как будто приоткрылась
дверь, через которую ему нужно пройти в немыслимый ад. Желание победило.
Он побежал к танцующей розовой тени. И тень, и ее аромат исчезли, как
будто задули свечу. Он снова принялся читать, ожидая. Ничего не
происходило. Часы пробили три, потом пол четвертого. Он пошел к себе.
Разделся и лег в постель.
Он сказал: "Медленно, как ритм, возник аромат. Он пульсировал, все
быстрее и быстрее. Я сел. Розовая тень сидела в ногах моей кровати. Я
потянулся к ней. Но не смог двинуться. Мне показалось, что я слышу шепот:
"Еще нет... еще нет... еще нет..."
- Прогрессирующая галлюцинация, - сказал де Керадель. - От зрения к
слуху. От слуха к запаху. Потом вовлекаются мозговые центры цвета. Все это
очевидно. Да?
Билл не обратил внимания, продолжал:
- Он внезапно уснул. Проснулся утром очень возбужденным и почему-то с
решением избегать меня. У него было только одно желание: чтобы день
побыстрее кончился и он смог встретиться с тенью. Я саркастически спросил:
"А как же другая девушка?"
Он ответил, явно удивленный: "Какая другая девушка, Билл?"
Я сказал: "Другая девушка, в которую ты так влюблен. Имя которой ты
не мог мне назвать".
Он ответил удивленно: "Не помню никакой другой девушки".
Я бросил быстрый взгляд на мадемуазель. Она скромно смотрела в свою
тарелку. Но мне показалось, что в ее взгляде по-прежнему пляшут
светло-фиолетовые искорки. Доктор Лоуэлл спросил:
- Сначала он не мог назвать ее имя из-за какого-то принуждения? Потом
сказал, что ничего о ней не помнит?
Билл ответил:
- Так он объяснил мне, сэр.
Я заметил, как побледнел Лоуэлл, как мадемуазель обменялась быстрым
взглядом с отцом.
Де Керадель сказал:
- Предыдущая галлюцинация уничтожена более сильной.
Билл сказал:
- Может быть. Во всяком случае день он провел в настроении смеси
ожидания и ужаса. "Как будто, - объяснил он, - начала необыкновенно
радостного события и в то же время открытия двери в камеру осужденного".
Но решимость не видеть меня еще больше укрепилась, хотя он беспокоился
из-за того, нашел ли я причину его видений. Поговорив со мной, он ушел из
дома, не для игры в гольф, как объяснил Симпсону, но просто туда, где я не
смог бы его найти.
Домой он вернулся к обеду. Ему показалось, что за обедом он заметил
несколько мимолетных движений, легкое перепархивание тени. Все время он
чувствовал, что за ним следят. У него появилось паническое желание убежать
из дома - "пока еще есть время", как выразился он. Но более сильным
оказалось желание остаться, что-то продолжало нашептывать ему о
необыкновенных наслаждениях, неведомых радостях. Он сказал: "Как будто у
меня две души. Одна корчится от отвращения и протестует против рабства. А
другой все равно, если только она получит обещанные радости".
Он пошел в библиотеку...
И тень появилась, как и накануне. Она подошла ближе, но не настолько,
чтобы он мог ее коснуться. Тень запела, и у него пропало желание касаться
ее;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71