- Например, эта девчонка де Керадель. Что вы о ней думаете? Я слышал,
она очень красива. Безопасно к ней отправляться?
Я вспыхнул, потом холодно ответил:
- Когда мне понадобится охранник, Мак Канн, я дам вам знать.
Он ответил так же холодно:
- Я ничего не имел в виду. Только... не хочу, чтобы пострадала мисс
Элен.
Это меня задело. Я горячо начал:
- Если бы не мисс Элен... - и замолк. Он наклонился ко мне, взгляд
его стал менее жестким.
- Я так и думал. Вы боитесь за мисс Элен. Поэтому вы идете. Но,
может, вы не тот способ защиты выбрали?
- А вы знаете лучший?
- Почему бы не отдать все мне в руки?
- Я знаю, против кого иду, Мак Канн, - сказал я ему.
Он вздохнул и сдался.
- Ну, ладно, скоро появится босс, а пока надо договориться, как
поддерживать связь. Во-первых, у конца стены будет рыбачить лодка. Когда
вы отправитесь?
- Когда за мной пошлют.
Он снова вздохнул, торжественно пожал мне руку и ушел. Я лег и уснул.
На следующее утро в девять позвонил Билл и сказал, что Рикори
телеграфировал необходимые инструкции и сообщил, что вылетает из Генуи в
Париж, затем сядет на "Мавританию" и через неделю будет в Нью-Йорке.
Позвонил с той же новостью Мак Канн, и мы договорились в полночь
встретиться, чтобы обсудить совместные действия.

Я провел прекрасный день с Элен. Встретил ее у Маргенса и сказал:
- Это твой и мой день, дорогая. Ни о чем другом думать не будем. К
дьяволу де Кераделей. Это последнее упоминание о них.
Она очаровательно ответила:
- Место рядом с дьяволом вполне им соответствует, дорогой.
Как я сказал, день был прекрасный, и задолго до его конца я понял,
как сильно влюблен в Элен. Всякий раз как мысль о мадемуазель выползала из
темного угла сознания, куда я ее затолкал, я заталкивал ее обратно,
испытывая укол ненависти, как боль от жала. В половине одиннадцатого я
попрощался с Элен у дверей Лоуэлла. Я спросил:
- Как насчет завтра?
- Очень хорошо. Если сможешь.
- А почему это я не смогу?
- День кончился, Алан. Ты не избавишься от Дахут так легко. - Я
попытался ответить, она меня остановила. - Ты не знаешь, как я тебя люблю.
Пообещай... если я тебе понадоблюсь... приходи ко мне... в любое время...
и в любой... форме.
Я схватил ее за руки.
- В любой форме? Что ты этим хочешь сказать?
Они потянула мою голову вниз, прижалась губами - свирепо, нежно и
страстно в одно и то же время. Открыла дверь, на мгновение повернулась.
Закрыла дверь. Я сел в такси и поехал в клуб, ругая мадемуазель более
всесторонне, чем я это делал со времен Иса - если я тогда это делал. Мак
Канн еще не появился, но меня ждала телеграмма. Я прочел:
Завтра в полдень у причала Ларчмонт-клуба вас будет ждать яхта. Она
называется "Бриттис". Там я вас встречу. Искренне надеюсь, вы придете
готовый остаться навсегда.
Ну, вот. Я не пропустил ни названия яхты, ни насмешки в этом
"остаться навсегда". Элен - реальность, а Дахут - тень. Но я понял, что
тень тоже становится подлинной реальностью. С печалью в сердце, с мрачным
предчувствием, с сожалением об Элен, с которой я, возможно, распрощался
навсегда, с жгучей ненавистью к этой женщине, которая так полупрезрительно
призывает меня, - со всем этим я понимал, что ничего не остается делать,
как повиноваться.

14. ЗА СТЕНОЙ ДЕ КЕРАДЕЛЯ
Когда я паковал саквояж, появился Мак Канн. Он удивленно посмотрел на
меня.
- Вы куда-то отправляетесь, док?
В неожиданном порыве откровения я протянул ему телеграмму
мадемуазель. Он молча прочел ее, поднял голову.
- Только что пришло? А мне показалось, вы говорили доктору Беннету,
что приглашение у вас уже есть.
- Это, - терпеливо пояснил я, - только подтверждение предварительной
договоренности, устанавливает время, которое не было установлено раньше.
Можете сами увидеть, если прочтете внимательнее. - Я начал паковать второй
саквояж. Мак Канн перечел телеграмму, некоторое время молча смотрел на
меня, потом сказал:
- За доком Беннетом ходила одна из этих теней, верно?
Я резко повернулся к нему.
- Почему вы так думаете?
Он продолжал, как будто не слышал меня:
- А потом ее не стало, когда вы были с ним.
- Мак Канн, - сказал я, - вы сошли с ума. Почему вы так думаете?
Он вздохнул и ответил:
- Когда вы с ним спорили о том, чтобы ехать к де Кераделю, я
удивился. Но когда увидел телеграмму, больше не удивлялся. Получил ответ.
- Ну и хорошо, - сказал я и продолжал паковаться. - И каков же ответ?
- Вы что-то отдали за тень доктора Беннета.
Я посмотрел на него и рассмеялся.
- У вас отличные идеи, Мак Канн. Что же я мог отдать, и кому, и
зачем?
Мак Канн снова вздохнул и показал пальцем имя мадемуазель.
- С ней, - потом показал слова "остаться навсегда" и сказал: - И вы
отдали это за тень.
- Мак Канн, - сказал я и подошел к нему. - Он действительно считал,
что его преследует тень. Но только потому, что он слишком много думал об
этом странном деле. И у него такая же идея о том, почему он освободился
от... наваждения, что и у вас. Я хочу, чтобы вы пообещали ничего не
говорить ему о своих подозрениях. И особенно не говорить мисс Элен. И если
кто-нибудь из них заговорит с вами об этом, постарайтесь их разубедить. И
у меня есть основания просить об этом, поверьте. Обещаете?
Он спросил:
- Мисс Элен еще ничего об этом не знает?
- Нет, если ей не сказал доктор Беннет после нашего ухода, - ответил
я. Я с беспокойством подумал об этом и проклял свою глупость:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71