Этот пузырь-купол частично скрывали высокие незнакомые деревья,
усеянные розово-белыми цветами, похожими на цвет яблони.
Волшебное место; жилище гоблинов; такой дом мог построить царь
джиннов для возлюбленной дочери земли.
Голубой купол достигал пятидесяти футов в высоту, и к его широкому
овальному входу вела гладкая блестящая дорога. Кубы пронеслись по ней и
остановились.
- Мой дом, - сказала Норала.
Сила, удерживавшая нас на поверхности кубов, ослабла, изменила угол
своего приложения; армия крошечных глаз вопросительно смотрела нас; мы
осторожно опустили тело Вентнора; свели вниз пони.
- Входите, - сказала Норала, приглашающе взмахнув рукой.
- Скажите ей, пусть подождет минутку, - попросил Дрейк.
Он снял повязку с головы пони, сбросил седельные мешки и отвел
животное в сторону от дороги, где росла свежая трава, усеянная цветами.
Тут он стреножил пони и вернулся к нам. Мы подняли Вентнора и медленно
прошли во вход.
Мы оказались в затененной комнате. Ее заполнял неяркий свет,
прозрачный, без оттенка голубизны, который я ожидал. Хрустальный свет; и
тени тоже хрустальные, жесткие - как грани большого кристалла. Когда глаз
привык, я увидел, что это тени - совсем и не тени.
Перегородки из полупрозрачного камня, похожего на лунный; они отходят
от изгибающихся стен высокого купола и делят его на отдельные помещения. В
них овальные двери с металлически блистающими занавесами - шелк с
отблеском серебра или золота.
Я увидел недалеко груду шелковистых покровов; мы принялись укладывать
на них Вентнора, и в этот момент Руфь с испуганным возгласом схватила меня
за руку.
Через завешенный овал скользнула фигура.
Черная и высокая, длинные мускулистые руки свисают, как у обезьяны;
плечи широкие и искаженные, одно намного длиннее другого, и рука с этой
стороны свисает ниже колен.
Двигалась эта фигура боком, словно краб. Лицо покрыто бесчисленными
морщинами, и чернота его казалась не свойством пигмента кожа, а
результатом бесчисленных прожитых лет. И ни на лице, ни в фигуре ничто не
позволяло сказать, кто перед нами: мужчина или женщина.
С изуродованных плеч спадало короткое красное одеяние без рукавов.
Существо казалось невероятно древним, а могучие мышцы и напряженные
сухожилия свидетельствовали об огромной силе. Во мне оно вызвало какое-то
отвращение. Но глаза у него не древние, нет. Без ресниц, без радужной
оболочки, черные и яркие, они сверкали на этом морщинистом лице, смотрели
только на Норалу и были полны огнем преклонения.

Существо распростерлось у наших ног, вытянув длинные руки.
- Хозяйка! - взвыло оно высоким неприятным фальцетом. - Великая!
Богиня!
Норала коснулась сандалией одной вытянутой руки, и при этом
прикосновении по лежащему телу пробежала дрожь экстаза.
- Юрук, - начала она и смолкла, глядя на нас.
- Богиня говорит! Юрук слушает! Богиня говорит! - В голосе звучало
восхищение.
- Юрук. Встань. Посмотри на незнакомцев.
Существо - теперь я понял, кто это, - поднялось, присело на корточки,
удивительно напоминая обезьяну, упираясь кулаками в пол.
По изумлению в его немигающем взгляде я понял, что до сих пор евнух
даже не замечал нашего присутствия. Изумление исчезло, сменилось огнем
злобы, ненависти - ревности.
- Агх! - рявкнул он. Вскочил, протянул руку к Руфи. Она испуганно
вскрикнула, прижалась к Дрейку.
- Полегче! - Дрейк ударил его по руке.
- Юрук! - в звонком голосе слышался гнев. - Юрук, они мои. Им нельзя
причинять вред. Берегись, Юрук!
- Богиня приказывает. Юрук повинуется. - И хоть в голосе его слышался
страх, но в то же время злобное недовольство.
- Отличный товарищ для ее новых игрушек, - пробормотал Дрейк. - Но
если этот тип начнет веселиться, я тут же пристрелю его. - Он
подбадривающе прижал к себе Руфь. - Веселей, Руфь. Не обращайте на него
внимание. С этим-то мы справимся.
Норала взмахнула белой рукой. Юрук исчез в одном из завешенных
выходов и почти тут же вернулся с большим подносом, полным фруктов, и
густой белой жидкостью в фарфоровых чашках.
- Ешьте, - сказала Норала, когда узловатые руки поставили поднос у
наших ног.
- Голодны? - спросил Дрейк. Руфь покачала головой.
- Схожу за нашими седельными мешками, - сказал Дрейк. - Будем
пользоваться своими продуктами, пока их хватит. Не стал бы пробовать то,
что принес этот парень Юрук - при всем уважении к добрым намерениям
Норалы.
Он направился к выходу, евнух преградил ему путь.
- У нас с собой своя еда, - объяснил я Норале. - Он идет за ней.
Она равнодушно кивнула, хлопнула в ладоши. Юрук отступил, и Дрейк
вышел.
- Я устала, - вздохнула Норала. - Путь был долгий. Надо освежиться...
Она протянула Юруку ногу. Тот встал на колени, развязал бирюзовые
ремни, снял сандалии. Норала поднесла руки к груди.
Медленно скользнуло вниз ее одеяние, как будто не хотело расставаться
с нею; с шорохом спустилось с ее высокой нежной груди, с изысканных
круглых бедер и легло у ног, как опавшие лепестки цветка из
бледно-янтарной пены. Из чашечки этого цветка поднималось сверкающее чудо
ее тела, увенчанного облаком дивных волос.
Она была обнажена и в то же время одета в неземную чистоту, чистоту
далеких спокойных звезд, вечного снега на высоких вершинах, прозрачного
серебристого весеннего рассвета; тело ее излучало божественного
очарование, от которого гасло пламя желания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79