- И музыка - странная, удивительная, ужасная - но мне она не казалась
ужасной, я сама была ее частью. Мощные аккорды, великие темы, подобные
звездным роям, гармония - голос закона вечности, преобразованного в звуки.
И все это... бесстрастно... но... восхитительно.
- От Существа, которое держало меня, от его огней исходила жизненная
сила, поток нечеловеческой энергии, в котором я купалась. Как будто эта
энергия... заново собирала меня, приближала к первоисточнику жизни,
сливала меня с ним.
- Я чувствовала, как меня касаются легкие щупальца, ласкают меня... и
тут послышались выстрелы. Пробуждение было... ужасным, я с трудом
возвращалась. Увидела Мартина... он лежал, пораженный. И разорвала чары,
отбросила их.
- И, о Уолтер, Дик... как это было больно... как больно! В то
мгновение я будто отказалась от мира, в котором нет беспорядка, нет
печали, сомнений, от ритмичного, гармоничного мира света и музыки, ушла в
мир, подобный... черной грязной кухне.
- И это ощущение во мне, - голос ее стал высоким, в нем слышались
истерические нотки. - Оно во мне, оно шепчет, шепчет... пытается оторвать
меня от вас, от Мартина, от всего человеческого; призывает сдаться,
отказаться от своей человечности.
- Его печать! - всхлипнула она. - Чужое сознание, запечатанное во
мне, оно пытается подчинить во мне человека, подавить мою волю... и если
сдамся, оно даст мне свободу, невероятную свободу... но я тогда перестану
быть человеком и стану... чудовищем.
И она закрыла лицо дрожащими руками.
- Если бы я смогла уснуть, - причитала она. - Но я боюсь спать. Мне
кажется, я никогда больше не смогу спать. Ведь если усну, то не знаю, кем
проснусь.
Я поймал взгляд Дрейка; он кивнул. Тогда я порылся в медицинской
сумке и достал нужный раствор.
Налил немного в чашку и поднес к ее губам. Как ребенок, не
раздумывая, она послушалась и выпила.
- Но я не сдамся. - Взгляд ее был трагичным. - Никогда! Я могу
победить! Вы ведь верите мне?
- Победить? - Дрейк опустился рядом с ней, прижал ее к себе. - Вы
храбрая девушка! Я знаю, конечно, вы победите. И помните: девять десятых
того, что вы нам рассказали, просто результат переутомления и напряженных
нервов. Вы победите... мы все победим. Не сомневайтесь.
- Я не сомневаюсь, - ответила она. - Я это знаю... но будет трудно...
но я буду... буду...

15. ДОМ НОРАЛЫ
Она закрыла глаза, тело ее расслабилось, средство подействовало
быстро. Мы положили ее рядом с Вентнором на груду шелков, укрыли их
складкой, потом молча взглянули друг на друга, и я подумал, такое ли у
меня мрачное и изможденное лицо, как у него.
- Похоже, нам стоит посовещаться, - сказал он наконец коротко. -
Надеюсь, вы не хотите спать.
- Нет, - так же коротко ответил я; такая манера спрашивать не
успокаивала нервы. - И даже если бы хотел, вряд ли взвалил бы на вас все
проблемы и отправился спать.
- Ради Бога, не разыгрывайте примадонну! - выпалил он. - Я не хотел
вас обидеть.
- Простите, Дик. Мы оба немного нервничаем. - Он кивнул, сжал мою
руку.
- Было бы не так плохо, если бы все четверо были бы в нормальном
состоянии. Но Вентнор отключился, и один Бог знает насколько. А Руфь... у
нее все наши неприятности и еще вдобавок свои. Мне кажется... - он
помолчал в нерешительности... - мне кажется, что она не преувеличивала в
своем рассказе. Может, наоборот, преуменьшила.
- Мне тоже, - мрачно согласился я. - И для меня это самое
отвратительное в нашей ситуации - и причина не совсем в Руфи, - добавил я.
- Отвратительно! - повторил он. - Немыслимо, все это немыслимо. И тем
не менее оно существует! И Вентнор - как он пришел в себя, что он говорил.
Как будто заблудившаяся душа обрела голос.
- Был ли это бред, Гудвин? Или - если можно так выразиться - он
вступил в контакт с этими существами, узнал их цель? Правда ли в его
словах?
- Спросите себя сами, - ответил я. - Да вы знаете, что это правда.
Разве вам и до его слов не приходили в голову такие мысли? Мне приходили.
Его слова - лишь интерпретация, синтез фактов. Мне не хватало смелости
сделать это самому.
- Мне тоже, - кивнул он. - Но он пошел дальше. А что он имел в виду,
говоря о Хранителе конусов и о том, что эти существа подчиняются тому же
закону, что и мы? И почему велел нам возвращаться в город? Откуда он мог
знать?
- В этом-то как раз ничего необъяснимого нет, - ответил я. -
Сверхъестественная способность к восприятию благодаря тому, что отрезаны
остальные, естественные каналы. В этом нет ничего необычного. В самой
привычной форме мы находим это в чувствительности слепых. И вы, наверно,
видели эксперименты с гипнозом, когда достигается тот же результат.
- Действуя вполне объяснимым способом, мозг приобретает возможность
реагировать на то, что в нормальном состоянии не замечается; способен
проникнуть восприятием в сферы более широкие, чем в нормальном состоянии.
Есть такие болезни, при которых человек глохнет, но зато может
воспринимать колебания, намного выше и ниже обычного уровня человеческого
восприятия.
- Знаю, - сказал он. - Меня не нужно убеждать. Но мы все это
воспринимаем теоретически - а когда сталкиваемся сами на практике,
начинаем сомневаться.
- Многие ли христиане, по-вашему, не сомневаются, что Спаситель
воскрес их мертвых, но если бы увидели это сегодня, стали бы настаивать на
медицинском осмотре, помещении в клинку? Я не богохульствую, просто
констатирую факты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79