Дрожащая гора, сражающийся левиафан - это был Город!
Само металлическое чудовище, охраняемое своими легионами, отбивалось
от других своих же легионов, отделившихся от него и в то же время так же
принадлежавших ему, как клетки принадлежат телу.
Металлическое чудовище сражалось... с самим собой.
Когда я впервые его увидел, чудовищное тело было в мили высотой; в
нем находилось большое сердце конусов, что извлекали магнитный поток из
нашего солнца; в нем другие конусы, меньшие, в нем мастерские, родовые
покои и другие многочисленные загадки, которых мы не видели и о которых не
могли и догадаться. Теперь это тело уменьшилось на целую четверть.
Двойной линией вдоль основания горы стояли сотни огромных фигур.
Угловатые, в их очертаниях не было ни одной вершины пирамиды, ни
одной дуги шара, огромные, вздымались они ввысь. На верху этих фигур
огромные массы в форме молотов, как те металлические кулаки, что
обрушились на стены города Черкиса; но по сравнению с ними как лапа
динозавра с рукой человека.
И фигуры эти были живые и изменяющиеся; они били гигантскими
булавами, размахивали ими из стороны в сторону, как будто поддерживающие
их столбы - огромные вертикально поставленные поршни.

За ними стоял второй ряд, такой же прямоугольный и высокий. От него
отделялись десятки рук-балок. Этот ряд был густо усажен пламенеющими
крестообразными фигурами. Раскрывшиеся кубы гневно сверкали красным и
дымчато-желтым. Их щупальца вздымали множество огромных щитов, как те, что
окружали помещение с конусами.
И когда ударяли молоты, над их согнутыми головами кресты посылали
потоки алых молний. Из углублений щитов вылетали языки ослепительного
пламени. Огненными канатами они связывали те существа, по которым били
молнии, в которые устремлялись алые молнии.
Теперь я видел и фигуры нападающих. Гротескные, с иглами и клыками,
пиками и рогами, шишками и кирасами; фантастически угловатые, словно
рогатые боги яванцев, они шли навстречу башням, которые били их молотами,
жгли молниями.
И были они такими же огромными, такими же непредставимо
фантастическими в десятках своих меняющихся обличий.
Более чем на милю от поникшего Города пространство занимали,
выстроившись, как небоскребы, мощные многоногие башни. На их вершинах
вращались гигантские колеса. Из центра этих колес вырывались сверкающие
молнии, множество копий фиолетового цвета. И свет их не был непрерывным;
вспышки следовали за вспышками, и каждая устремлялась вслед за предыдущей.
Именно их удары и порождали барабанную дробь. Они били в стены,
стекая с них потоками огня. Словно перед падением они пробивали стену, и
она истекала огненной кровью.
С грохотом множества батарей молоты обрушивались на нападающих. Под
их ударами шары и пирамиды разлетались на тысячи осколков, взрывались
лазурным и фиолетовым пламенем, радужными многоцветными огнями.
Молоты тоже раскалывались, отлетали, превращались в потоки желтых и
алых метеоров. Но место расколовшихся кубов тут же занимали новые. И
всегда, стоило только свалиться рогатой клыкастой фигуре, распасться,
исчезнуть, тут же поднималась другая, такая же огромная и страшная, она
начинала метать молнии, рвать своими колоссальными иглами и крючковатыми
челюстями, колотить огромными кулаками, подобными кулакам металлического
Атласа.
Сражающиеся фигуры раскачивались, отступали и надвигались,
спотыкались и падали, и корпус всего чудовища тоже раскачивался,
придвигался или отдалялся, и это ужасное движение вместе с потоком света
вызывало головокружение.
Из вращающихся колес непрерывно стремился поток молний, падая и на
башнеобразные фигуры, и на стену Города. Раздался пронзительный вой,
неземной тонкий вопль. У оснований защитников вспыхнул нестерпимый свет,
подобный тому, что предвещал появление летающего существа у дома Норалы.
Но в этом свете не было сапфирового сияния, он был цвета охры,
пронизанный зеленью. Но все же это было следствие той же самой
необъяснимой силы: из тысяч таких огней появились гигантские прямоугольные
столбы; огромные снаряды вылетели из пламенных пастей скрытых в земле
титанических мортир.
Они взметнулись высоко, повернули и устремились на метателей молний.
Под их ударами эти химеры пошатнулись; я видел, как живые снаряды и живые
цели сплавляются, превращаясь в поток молний.
Но не все. В рядах рогатых гигантов появились бреши, но их тут же
заполняли шары и пирамиды, отделявшиеся от колоссального корпуса.
Непрерывным, нескончаемым потоком летели снаряды; и столь же непрерывно
снова возникали нападающие.
Но вот из рядов нападающих вырвались вперед бесчисленные рогатые
драконы, огромные цилиндры, усаженные пирамидами. Они шли навстречу
снарядам, нацеливались на них.
Ощетинившийся дракон и бьющий молотом столб сталкивались и
сплавлялись в невыносимой вспышке. Падали кубы, шары, пирамиды, некоторые
раскрывались наполовину, другие полностью, в дожде дисков, звезд, огромных
пламенных крестов; в буре немыслимых снарядов.
Теперь я увидел, что в Городе - в самом теле металлического чудовища
- идет такая же колоссальная схватка, что и снаружи. Оттуда доносился
глубокий вулканический рев. С вершины срывались огни, каскады и фонтаны
обезумевших существ, сражавшихся друг с другом, раскачивались на краях,
падали;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79