из их тел состоит эта чудовищная мыслящая
масса!

Я думаю, что эта ошеломляющая истина на какое-то время свела нас с
ума. Мы побежали, схватившись за руки, как испуганные дети. Потом Дрейк
остановился.
- Клянусь всеми дьяволами этого места, - торжественно заявил он, - я
больше не побегу. Ведь в конце концов мы люди. Если они убьют нас, значит
убьют. Но клянусь создавшим меня Господом, больше я от них не побегу. Умру
стоя.
Его храбрость подбодрила меня. Мы вызывающе пошли вперед. Снизу,
из-под нас, сверху, с потолка, со стен по всему пути на нас смотрело
множество глаз.
- Кто бы мог подумать? - бормотал Дрейк про себя. - Живой город!
Живое гнездо, огромное живое металлическое гнездо!
- Гнездо? - я уловил это слово. Что это значит? Муравейник
солдат-насекомых, город муравьев, который Биб изучал в Южной Америке и о
котором как-то рассказывал мне. Этот город создавался из живых тел
муравьев, точно так же, как этот Город - из тел кубов.
Как выразился Биб [Уильям Биб. Атлантик Мансли, октябрь 1919. - Прим.
автора], "дом, гнездо, очаг, детская, брачные покои, кухня, спальня и зал
собраний насекомых-солдат". Построенный и заселенный слепыми свирепыми
маленькими насекомыми, которые, руководствуясь только запахом,
осуществляют грандиозные операции, самые сложные действия. Это нисколько
не более удивительно, подумал я, как только избавишься от парализующего
воздействия формы этих металлических существ. Откуда приходят стимулы,
правящие ими, стимулы, на которые они реагируют?
А откуда приходят приказы, которым повинуется армия муравьев; приказы
открыть тот или иной коридор в муравейнике, образовать помещение,
заполнить его? Такая же загадка?
Мои мысли прервало ощущение, что я движусь с возрастающей скоростью,
что тело мое стало легче.
Одновременно я ощутил, что поднимаюсь над полом коридора и с довольно
большой скоростью лечу вперед. Посмотрев вниз, я увидел в нескольких футах
под собой пол. Дрейк положил руку мне на плечо.
- Закрывается за нами, - прошептал он. - Они нас выталкивают.
Действительно, коридор будто устал от нас. Он решил... подбросить
нас. За нами он закрывался. Я с интересом отметил, как точно это закрытие
совпадает с нашей скоростью, как легко сливаются стены.
Наше продвижение все ускорялось. Как будто мы, лишенные веса, плывем
в каком-то бурном ручье. Впечатление странно приятное, апатичное - какое
слово использовала Руфь? - элементарное. Поддерживающая сила исходила как
будто отовсюду, от стен, с пола и потолка. Движение ровное и без всяких
усилий. Я видел, что перед нами коридор открывается, как закрывался сзади.
И повсюду маленькие глаза подмигивали... смеялись.
Опасности нет, не может быть. Все глубже проникало с мой мозг чуждое
сознание спокойствия. Все быстрее и быстрее плыли мы - наружу.
Неожиданно перед нами блеснул дневной свет. Мы прошли в него. Сила,
державшая нас, отступила. Я почувствовал под ногами прочную почву: стоял,
прислонившись к стене.
Коридор кончился - и закрылся за нами.
- Выпнули! - воскликнул Дрейк. Неуместное слов, вульгарное, но оно
вполне описывало мои чувства.
Нас выпнули в башенку, выступавшую из стены. И под нами расстилалась
самая поразительная, самая фантастическая картина, какая представала
взгляду человека с самого сотворения.

20. СОЛНЕЧНЫЕ ВАМПИРЫ
Это был кратер; в полмили высотой и в две тысячи футов высотой
тянулся край круглого углубления. Над ним круг белого сверкающего неба, и
в самом центре этого круга - солнце.
И сразу, не успев еще разглядеть и десятой части картины, я понял,
что это - самый центр Города, его важнейший орган, его душа.
Вокруг края кратера располагались тысячи огромных весенне зеленых
вогнутых дисков. Как пояс из гигантских перевернутых щитов; и в каждом,
как герб щита, ослепительный огненный цветок - отраженное расширенное
солнце. Ниже этого пояса виднелось еще множество дисков. И в каждом
отражение солнца.
В ста футах под нами дно кратера.
С него поднимался лес гороподобных конусов, светящихся, гигантских.
Они вздымались ярус за ярусом, фаланга за фалангой. Все выше и выше
поднимались их острые вершины.
Они теснились у подножия одного величественного шпиля, который
поднимался к небу над ними. Вершина этого конуса была усеченной. От
срезанного конца радиально расходилось множество тонких стержней; стержни
поддерживали тысячефутовой колесо из тускло-зеленых дисков, вогнутая
поверхность которых была не гладкой, а фасеточной.
Это поразительное сооружение покоилось на хрустальном основании со
множеством ног, как та рогатая химера, за которой мы встретили большой
диск. Но по размерам эта по сравнению с той, как Левиафан по сравнению с
мелкой рыбешкой. И от этого сооружения исходило впечатление немыслимой
силы, преобразованной в материю, ставшей ощутимой энергии, силы,
набросившей на себя материальную оболочку.
На полпути между верхним краем кратера и дном начинались толпы
металлических существ.
Колоссальным живом ковром свисали они с стофутовых балок, покрывали
изгибающиеся стены - такие же живые, как они сами.
С гигантских перекладин свисали они нитями и фестонами - шары и кубы
усажены пирамидами так густо, что напоминают колючие булавы титанов. Одна
причудливая группа за другой - они свисали, как маятники. А навстречу им
поднимались рощи стройных колонн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79