И на всей Земле, Гудвин, ни
одного растения, ни одного города и ни одного человека. Вся Земля, которая
была нашей, теперь принадлежала... им.
- Видения! - произнес Вентнор. - Не думайте, что я полностью их
принял. Частично правда, частично иллюзия - ослепленный мозг пытается из
света и тени построить доступную пониманию картину.
- И все же - какая-то правда в этих видениях есть. Какая именно, не
знаю. Но знаю одно: последнее видение показывало картину того, чем
закончится начинающееся сейчас, в это мгновение.
Перед моими глазами вспыхнула картина: город, окруженный стенами,
заполненный людьми, его рощи и сады, его наука и искусство; и Разрушители,
растаптывающие его, и затем ужасная безжизненная вершина.
И вдруг в этой вершине я увидел всю Землю, в этом городе - все города
людей, его сады и рощи - поля и леса Земли, а исчезнувший народ Черкиса
превратился во все человечество.
- Но, Мартин, - я говорил, запинаясь, пораженный невыносимым ужасом,
- ведь было еще что-то. Вы говорили о Хранителе конусов и о том, что нужно
воспользоваться солнцем, чтобы уничтожить эти существа; о том, что ими
правят те же законы, что и нами, и если они их нарушат, то погибнут.
Надежда, обещание, что они не будут победителями.
- Помню, - ответил он, - но не очень ясно. Что-то было. Какая-то тень
падала на них, какая-то угроза. Тень, рожденная наши миром, какой-то
грозивший им дух самой Земли.
- Не могу вспомнить это уходит от меня. Но то, что помню, говорит
мне: эти барабаны звучат не для нас.

И как будто слова его послужили сигналом, снова раздались звуки, но
больше не приглушенные и слабые. Они ревели; казалось, они проносятся по
воздуху и обрушиваются на нас они отбивали нам в уши громовую дробь, будто
титаны барабанили по перекрытым пещерам стволами деревьев.
Дробь не смолкала; она становилась громче, яростнее; она звучала
вызывающе и оглушительно. Чудовище под нами снова начало дрожать,
ритмично, в такт бьющим барабанам.
Я видел, как резко распрямилась Норала; постояла, прислушиваясь.
Дрожь подо мной усилилась, стала лихорадочной.
- Барабаны? - произнес Дрейк. - Это не барабаны. Как артиллерийская
канонада. Как десятки Марн, десятки Верденов. Но откуда здесь возьмется
артиллерия?
- Барабаны, - прошептал Вентнор. - Это барабаны. Барабаны судьбы.
Рев становился все громче. Превратился в ритмичную канонаду. Существо
остановилось. Башня, на которой находились Норала и Руфь, наклонилась,
перегнулась через разделявшую нас щель, коснулась нашей башни.
Орала и Руфь были приподняты и быстро опустились рядом с нами.
Послышался громкий резкий вой, гораздо громче, чем раньше. Земля
дрогнула, как в землетрясении; мы оказались в центре водоворота; быстро
опустились.
Существо раскололось надвое. Перед нами вздымалась гигантская
ступенчатая пирамида, немного меньше той, что построил Хеопс и которая
отбрасывает свою тень на святой Нил. В нее устремлялись десятки за
десятками металлических существ, сливались с нею. Пирамида качнулась,
двинулась от нас.
Послышался звонкий гневный золотой крик Норалы.
Пирамида остановилась, она колебалась; казалось, она вернется. Но тут
послышалось крещендо барабанной дроби, безапелляционное, властное.
Пирамида устремилась вперед, снося на ходу деревья широкой, в полмили,
полосой.
Серые глаза Норалы широко раскрылись, в них было крайнее удивление,
ошеломление. Норала на мгновение покачнулась. Потом из ее горло полился
поток звуков.
Под нами подпрыгнуло то, что осталось от существа, понеслось вперед.
Развевались пламенные волосы Норалы; вокруг ее молочно-перламутрового тела
- и вокруг Руфи - начал образовываться сверкающий нимб.
На расстоянии я увидел сапфировую искру: дом Норалы. Стремительная
пирамида была теперь недалеко от него, и мне пришло в голову, что в этой
огромной фигуре не было ни шаров, ни меньших пирамид. А в том
уменьшившемся чудовище, что несло нас, кроме нескольких дрожащих кубов, на
которых мы стояли, кубов не было, только шары и пирамиды.
Сапфировая искра превратилась в блестящий шар. Мы продолжали
настигать большую пирамиду. И ни на мгновение Норала не переставала
испускать поток звуков, и не прекращался оглушительный вой.
Сапфировый шарик вырос, сталь большой сферой. Пирамида, которую мы
пытались настигнуть, перестроилась в огромный столб; основание столба
вырастило подпорки; и вот чудовище на этих подпорках переступило через дом
Норалы.
Вот синий купол совсем рядом, вот он уже под нами. Нас осторожно
спустили, поставили перед входом. Я посмотрел на сооружение, которое
принесло нас.
Я был прав: оно состояло только их шаров и пирамид; невероятно
гротескной фигурой нависло оно над нами.
И повсюду в нем видно было стремительное движение; отдельные части
его непрерывно перемещались. И вот оно исчезло в тумане, последовав за
большой пирамидой.
На лице Норалы было отчаяние, неуверенность, что-то необыкновенно
жалкое.
- Я боюсь! - услышал я ее шепот.
Она крепче обняла дремлющую Руфь; знаком пригласила нас войти. Мы
молча вошли в дом; она - за нами в сопровождении трех больших шаров и двух
пирамид.
У груды шелков она остановилась. Девушка доверчиво взглянула на нее.
- Я боюсь! - снова прошептала Норала. - Боюсь... за тебя!
Она нежно глядела на девушку, мягко и трепетно сияли галактики ее
глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79