И вот птица, одержавшая в свое время тысячи побед, привыкшая драться за неё до конца, выровняла свой полет и понеслась по такой знакомой ей воздушной трассе стадиона.— Смотри! — воскликнул я. — Мип жив!Мип слабеющими руками обхватил птицу за шею и распластался у неё на спине: казалось, он что-то шептал ей на ухо.И тут мне даже сложно передать, что я увидел: толпа зрителей ревела, тарны оглашали воздух пронзительными криками, а Зеленый Убар и его наездник Мип, слившись в едином неимоверном усилии, словно вернулись в эти последние мгновения дикой, безумной гонки в дни своей молодости такими, какими знали их тогда бесчисленные поклонники. Зеленый Убар мчался вперед, рассекая воздух, обгоняя ветер; он казался самим олицетворением безудержной, рвущейся силы, энергии, жгучей ярости и воли к победе. Теперь я своими глазами видел того Зеленого Убара, о котором я так много наслышался за это время, легендарного тарна, о котором очевидцы, казалось мне, рассказывали небылицы, величайшего из гоночных тарнов, завоевавшего столько наград, что не снилось бы целой команде, — Тарна-Победителя.Когда птица опустилась на финишный насест, зрители не кричали — над трибунами царила полнейшая тишина.Вторым приземлился Менициус из Порт-Кара, все ещё не способный поверить, что победу буквально вырвали у него из рук.И тут все одновременно, за исключением, пожалуй, только наиболее приближенных к благородному убару города людей, разразились восторженными криками, ревом, воплями, что есть силы ударяя правым кулаком по левому плечу.Тарн гордо восседал на финишном насесте, а его наездник Мип с болезненной, мучительной гримасой пытался удержаться в седле.Затем птица гордо вскинула голову и, окинув ревущие трибуны взглядом все ещё горящих от возбуждения глаз, издала боевой победный крик тарна.И тут же без сил упала с насеста на землю.Мы с арбалетчиком опрометью бросились к насесту, слыша у себя за спиной топот сотен ног сорвавшихся с места зрителей.Я мечом перерезал удерживающие Мипа в седле кожаные ремни безопасности и снял его с мертвой птицы.Затем я вытащил торчащий у него в спине короткий нож. Нож профессионального убийцы, по рукояти которого, извиваясь, пробегала надпись: «Я искал его. И я его нашел».Я поднял Мипа на руки. Он открыл глаза.— Что с тарном? — едва слышно произнес он.— Зеленый Убар мертв, — ответил я.Мип закрыл глаза, и между ресниц у него заблестели слезы.Он протянул слабеющую руку к тарну, и я уложил его рядом с неподвижным телом птицы. Он обнял за шею мертвое, до последнего дыхания остававшееся ему верным существо и прижался лицом к его серовато-желтому клюву. Плечи его сотрясались от рыданий. Мы отошли в сторону.Через некоторое время не отходящий от меня ни на шаг арбалетчик заговорил с Мипом.— Это была настоящая победа, — сказал он.Мип только плакал.— Зеленый Убар, — бормотал он. — Зеленый Убар.— Пошлите за медиком, — крикнул один из стоящих рядом.Арбалетчик отрицательно покачал головой.Мип уже лежал мертвым, склонив голову на шею мертвой птицы, которую он привел к их общей последней победе.— Он правил отлично, — заметил я. — Просто не верится, что он был просто тарноводом.— Много лет назад, — сказал арбалетчик, — был один наездник на гоночных тарнах. В очередном заезде, пытаясь обойти соперника, он не рассчитал дистанции и был выброшен из седла страшным ударом о верхний край кольца. Затем на него посыпались удары несущихся следом тарнов, и только потом он упал на землю. После этого он ещё выступал один-два раза, не больше. Он начал сомневаться в своем глазомере, чувстве времени. Он стал бояться висящих у него на пути колец и даже самих птиц. Его вера в себя, мастерство, выдержка — все ушло.Остался только страх, смертельный страх перед скоростью, гонкой, что, в общем, в его ситуации вполне объяснимо. Больше участия в состязаниях он не принимал.— Это Мип? — спросил я.— Да, — ответил арбалетчик. — Было бы неплохо, если бы ты понял, какая смелость от него потребовалась на сегодняшнем выступлении.— Он управлял отлично, — сказал я.— Да, я видел, — подтвердил стоящий рядом человек из команды стальных. — Он не боялся. В том, как он управлял тарном, не было ни намека на страх. Только уверенность, выдержка и мастерство.— И гордость, — добавил его сосед.— Да, и гордость, — согласился стальной.— Сегодняшнее его выступление, — подхватил другой, — напомнило мне того Мипа, каким он был прежде. И правил он так же великолепно. Это был его лучший заезд.Собравшиеся вокруг выражали согласие.— Значит, он хорошо известен как наездник? — спросил я.Люди посмотрели на меня с удивлением.— Он был величайшим из наездников, — сказал арбалетчик, печально глядя на маленькую, неподвижную фигуру Мипа, даже после смерти продолжавшего обнимать за шею своего тарна. — Величайший.— Разве ты его не знал? — спросил один из стоящих рядом.— Для меня он был просто Мип, — ответил я. — Я знал его только под этим именем.— Ну так узнай теперь его настоящее имя, — сказал арбалетчик. — Это был Мелиполус с Коса.Я обомлел. Мелиполус с Коса стал живой легендой Ара и сотен других городов, где он участвовал в состязаниях.— Мелиполус с Коса, — задумчиво повторил арбалетчик — Они с Зеленым Убаром погибли победителями, — сказал один из собравшихся.Прозвучали два удара судейского гонга, оповещавшего о начале подготовки к девятому заезду — заезду на приз убара.Я подобрал короткий нож, оборвавший жизнь Мипа, и заткнул его под ремень.Платформы с усаженными на них тарнами уже двигались к стартовым насестам. Подсобные рабочие разбежались по своим местам.Я поднял на руки тело Мипа и передал его одному из стальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144