— Зачем? — удивился я.— Иногда трудно правильно оценить девушку, на которой надет длинный передник, — ответила Элизабет.Где-то за нашей спиной, словно в другом далеком мире, празднование Кейджералии продолжалось полным ходом.— Ты боишься?— Сейчас нет, — ответила она. — Думаю, это придет позже.— А что должно произойти?— Ну, вся эта суматоха, волнение… и я совершенно голая, под взглядами каких-то мужчин… которые будут торговаться из-за меня…— Вероятно, это не займет так много времени.— Наверное, каждая женщина должна быть хоть раз в жизни выставлена на продажу.— Ты совсем потеряла голову!— Интересно, сколько за меня заплатят?— Вряд ли больше пары медных монет, — сострил я.— Хорошо если бы меня приобрел какой-нибудь красивый собой господин, — язвительно ответила Элизабет.Я поцелуем заставил её замолчать.До нас донесся голос Хо-Ту.— Восемнадцатый удар гонга! — оповестил он. — Рабам разойтись по своим загонам!По залу пронеслись крики разочарования.Наш с Элизабет поцелуй продолжался.— Рабам пора уходить, — вырвавшись, пробормотала она.Когда я освободил её из своих объятий, она привстала на цыпочки и поцеловала меня в нос.— Может быть, уже завтра вечером мы снова увидимся, — сказала она.Я сомневался в том, что это возможно. По моим предположениям, агент Царствующих Жрецов, который приобретет девушек, вероятно, должен будет стараться как можно скорее доставить их в Сардар или, по крайней мере, в Ко-Ро-Ба. Хотя и в этом случае он мог бы на некоторое время задержаться здесь, и тогда мне удалось бы узнать, куда он отправляется, а то и увидеться с Элизабет. Когда наша с Капрусом работа будет окончена, у нас наверняка ещё найдется время побыть вдвоем, прежде чем мы организуем её возвращение на Землю: у меня, естественно, не было никаких сомнений в том, что она пожелает вернуться на родную планету. Гор жесток и неприветлив. И уж, конечно, женщина, рожденная для цивилизации и удобств Земли, не захочет остаться в этом диком, варварском мире — мире удивительно красивом, но не менее коварном и опасном, в котором женщине редко позволено быть чем-то большим, нежели просто женщиной, в мире, где даже столь превозносимые всеми свободные спутницы ложатся спать с рабским кольцом на щиколотке ноги.Элизабет поцеловала меня на прощание и убежала.Эту ночь она проведет в камере для ожидающих, а наутро её вместе с сотнями других отправят в клетки для рабов Куруманского квартала.— По загонам! — кричал Хо-Ту. — Занять свои места!Эти слова относились к Вирджинии Кент и Лане, которые никак не могли решить, кому из них первой оставить почетное место обслуживающей рабыни за столом Ремиуса.— По местам, маленькая рабыня, — подгонял Вирджинию Хо-Ту. — Я к тебе обращаюсь, любительница надевать своим хозяевам миски с кашей на голову. Давай быстрее в камеру. Тебе нужно хорошенько выспаться. Завтра у тебя ответственный день. Ты будешь представлять на аукционе дом Кернуса!Вирджиния сразу погрустнела.— Да, господин.Лана победоносно рассмеялась, подошла к Ремиусу и, поглядывая на Вирджинию, положила руку ему на плечо.— Завтра, рабыня белого шелка, тебя продадут, но Лана так и останется в доме Кернуса, — торжественно произнесла она, наклонившись и поцеловав Ремиуса в затылок.Вирджиния не в силах была сделать ни шагу с места, её кулачки беспомощно сжимались, а в глазах заблестели слезы отчаяния.— Как твое имя? — требовательно обратился Хо-Ту к рабыне красного шелка.— Лана, господин, — ответила она.— Завтра ты тоже оставишь дом Кернуса.— Да, господин, — недоуменно пробормотала девушка, переводя ничего не понимающий взгляд с Хо-Ту на Ремиуса и обратно.— А сейчас, — распорядился Хо-Ту, — отправляйся в камеру для ожидающих!У девушки от неожиданности едва земля не ушла из-под ног.— В камеру для ожидающих?! — воскликнула она.— Да, — усмехнулся Хо-Ту. — Завтра на Празднике Любви тебя выставят на продажу.— Нет! — закричала она. — Нет!Вирджиния расхохоталась и захлопала в ладоши.— Нет! — продолжала истерично кричать Лана.— Марш в камеру, рабыня! — скомандовал Хо-Ту, снимая с пояса стимулятор.В глазах девушки появился животный ужас. Она бросила последний взгляд на Ремиуса и, опасаясь вывести из себя Хо-Ту, опрометью бросилась из зала. Вирджиния Кент опустилась на колени перед Хо-Ту и низко склонила голову.— Спасибо, господин, — сказала она.Хо-Ту взял её за подбородок и приподнял ей голову.— Ты смелая девчонка, маленькая рабыня, — сказал он. — Но к мискам с овсянкой тебя допускать опасно.Она снова уронила голову.— Ну, хватит! — тут же пробурчал Хо-Ту. — Живо в камеры!И Вирджиния Кент, некогда преподававшая в колледже на Земле древнюю историю, мигом вскочила на ноги и, босая, в короткой тунике рабыни, побежала в камеры для ожидающих, откуда её поутру вместе с остальными отправят на невольничий Куруманский рынок, где она, стоя на деревянных подмостках рядом с Филлис и Элизабет, будет своим выставленным на продажу телом, как и сотни других девушек, зарабатывать деньги для дома Кернуса.Хо-Ту поглядел ей вслед и усмехнулся:— До чего смелая девчонка.— И весьма опасная, когда у неё под рукой оказывается миска с овсянкой, — напомнил я.— Да, верно, — согласился он.Я окинул взглядом опустевший зал. Теперь здесь оставались только охранники и члены обслуживающего персонала. Мне уже хотелось вернуться в свою комнату.Прощание с Элизабет давалось мне тяжелее, чем я мог предполагать.Внезапно в зал вошли два охранника, толкая перед собой женщину.Я заметил, что лицо Хо-Ту покрылось мертвенной бледностью. Его рука потянулась к кривому ножу на поясе.Женщину подвели к столу, к тому месту, где сидел Кернус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144