Я заметил, что ему протянули ещё один нож, какой обычно используют наездники. В правой руке он наготове держал стрекало. На луке седла у него я, к своему немалому удивлению, увидел свернутый в несколько петель хлыстовой нож, который так распространен в Порт-Каре: длинный хлыст, в конечной части которого из единого узла расходятся пять длинных, восемнадцатидюймовых ремней, оканчивающихся в свою очередь четырьмя вделанными в них тонкими, узкими стальными лезвиями. Существует довольно много разновидностей хлыстового ножа, от тех, что имеют на ременных кольцах довольно длинные, дюймов по семь-восемь, обоюдоострые лезвия, до тех, которые оканчиваются заточенными с внутренней стороны крюками, позволяющими атакующему разорвать свою жертву на части. У Менициуса был нож первого типа, с обоюдоострыми лезвиями, способный с двадцати футов перерезать человеку горло.Я заметил, что таурентины переходят от одного участника соревнований к другому, очевидно передавая им какие-то сообщения. В ответ некоторые наездники выражали яростное возмущение и потрясали вслед таурентинам кулаками.— Хорошо бы нам не отстать в этих состязаниях, — сказал стоящий у моего стремени арбалетчик.Я увидел, как таурентин принес Менициусу небольшую, завернутую в шелковую тряпицу коробочку, которую тот нацепил на пояс.— Смотри, — сказал я своему телохранителю, указывая на растворяющихся среди зрителей вооруженных арбалетами таурентинов.— Твое дело — гонка, — ответил он. — Об этом мы позаботимся! Там тоже есть наши люди.Я поднял своего тарна вверх, и он одним мощным движением крыльев переместился с платформы на стартовый насест.Менициус из Порт-Кара не казался больше неуверенным или испуганным; его лицо приобрело спокойное выражение, а на губах заиграла жестокая улыбка. Он посмотрел на меня и рассмеялся.Я приготовился к четвертому сигналу судейского гонга. Перед тарнами натянули стартовую заградительную проволоку.И тут я заметил, что смягчающее удар покрытие убирается подсобными рабочими не только с центрального кольца, но и с расположенных по противоположным концам летного поля, оголяя их металлические острые, как клинок, края, что никогда прежде не делалось на гоночных заездах и применялось только на состязаниях в мастерстве, да и то лишь в тех случаях, когда борьба шла не на жизнь, а на смерть.Отовсюду с трибун раздались протестующие крики и брань представителей абсолютно всех групп болельщиков.Наездники, за исключением меня и Менициуса, обменялись тревожными, недоумевающими взглядами.— Принеси-ка мне, — обратился я к своему стоящему у края насеста арбалетчику, — из моих принадлежностей там, на разминочной площадке, тачакское бола, веревку для каийлы с набором кайв.Он рассмеялся.— А я все ждал, — сказал он, — когда ты поймешь, что это не просто состязания, а война.Подсобный рабочий тотчас бросил мне на седло увесистый сверток. Я невольно усмехнулся.— Мы держали все это наготове, — сказал арбалетчик.К подножию стартового насеста подбежал ещё один человек из команды стальных, одержавший победу на одном из первых заездов.— Там боевые тарнсмены, — запыхавшись, сообщил он. — Таурентины в полной выкладке. Они собираются у стен стадиона.Нечто подобное я и ожидал. Именно эти люди и использовались для нападения на караван Хинрабиусов.— Принеси мне еще, — сказал я, — малый тачакский лук и боевые стрелы народов фургонов, те, с зазубринами на наконечнике.— Все уже в свертке, — ответил арбалетчик.— Как вы догадались все предусмотреть? — удивился я.— Это Мип велел, — пояснил арбалетчик. — Он хорошо понимал, какое тебе предстоит состязание.Я развернул сверток и осмотрел лук. Он был действительно маленьким, не больше четырех футов длиной и сделан из двух рогов боска, соединенных между собой в наиболее толстой части и укрепленных металлическими, опоясывающими рог в семи местах пластинками и широкими полосками кожи. Тачакский лук по своим характеристикам уступает и длинному луку, и арбалету, однако при действии на коротких дистанциях, особенно при необходимости высокой скорострельности, он представляет собой грозное оружие. Его небольшие размеры позволяют пользоваться им на ходу, из седла, в чем проявляется его преимущество перед более мощным, однако не допускающим свободы действий в обращении длинным луком. В отличие же от арбалета малый лук не требует столь значительных затрат времени на подготовку к стрельбе, поэтому скорострельность его весьма высока. Тачакский воин, например, способен на полном скаку выпустить по мишени одну за другой двадцать стрел всего за какую-нибудь минуту.Интересно отметить, что малый лук никогда не применяется наездниками на тарнах, возможно потому, что живущие в отдаленных от экватора широтах горожане практически незнакомы с каийлой и не видят для себя преимуществ в использовании оружия наземных всадников. А может, это объясняется устойчивыми традициями северян, доверяющих лишь тем видам вооружения, что проверены столетиями, и полагающих, что основным преимуществом наездника на тарнах является дальность действия его оружия, а не скорость и точность. Однако я полагаю, что основной причиной неуважительного отношения наездников к малому луку являются именно его небольшие размеры, он кажется им слабым оружием, игрушкой в руке настоящего воина.Кто-то из команды стальных, завидя этот лук среди вооружения Гладиуса с Коса, шутливо спросил, не для детей ли этот лук? Понять их было можно, ведь они никогда не передвигались в седле каийлы и не имели дела с тачаками. Мне же кажется, что боевые действия в седле каийлы и в седле тарна имеют между собой много общего и малый лук так же достоин использования в горианском небе, как и в южных степях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144