Если чего не так... Не виноватый я, в натуре тебе говорю... Не обижайся, хорошо? – и, повернувшись, он нетвердо ступил за порог ее квартиры и побрел по лестнице вниз, нежно прижимая к животу недопитую бутылку злосчастного бренди.
Наташка еще несколько секунд смотрела ему вслед, а затем со вздохом закрыла двери.
А Банда даже песню какую-то затянул, как бы продолжая изображать пьяного, а на самом деле от удовольствия: теперь он получил подтверждение тому, что весь этот вечер был элементарной проверкой, устроенной для него руководством больницы, и ко всему прочему Банда знал, что проверку эту он прошел отлично...

* * *

– Виталий Викторович, у меня новости, – Котляров вошел в кабинет Мазурина без стука, более чем уверенный, что в эти дни генерал ждет докладов только от группы Банды.
– От Банды?
– Так точно.
– Ну и?
– Во-первых, Бондаровичу удалось внедриться и завоевать доверие. Вчера он прошел проверку на подлинность «легенды». Проколов нет.
– Хорошо. Просто замечательно! – Мазурин от волнения встал и подошел к окну. – Это было во-первых. Что у вас во-вторых, Степан Петрович?
– Установлен контакт с Ольгой Сергиенко, беременной, находящейся на сохранении в больнице. Контакт осуществлен через посредничество Дины Саркисян, коллеги Николая Самойленко.
Банда взял этот объект под особый контроль. Ей двадцать пять лет, замужем, учительница начальных классов. Муж – тоже учитель. Ольга на сохранении – с самого начала декретного отпуска по рекомендации районного лечащего врача. По ее словам, никаких предпосылок или причин для столь пристального внимания со стороны врачей к протеканию ее беременности не видит. Группа Бондаровича считает, что этот факт заслуживает внимания.
– Что-нибудь еще?
– Пока нет, Виталий Викторович.
– Ясно... Ну что ж. Я рад, что ребята там, в Одессе, начинают постепенно раскручиваться. Пусть работают. Пусть внимательно проверяют любые интересные случаи. А что у Федорова в Санкт-Петербурге?
– Через два дня он возвращается. "Никаких сколько-нибудь значительных следов, и сейчас он закрывает дело.
– Так. Значит, теперь у нас остается только группа Банды? Ну что ж, будем ждать...

* * *

В тот день, когда Банда проходил проверку Рябкиной, в Беларуси, на Брестском автомобильном КПП произошел совсем незначительный инцидент, который, как ни странно, впоследствии сыграл важную роль в цепи дальнейших событий.
К вечеру в зону контроля пограничной службы степенно вкатился «Мерседес» цвета «серый металлик» с баварскими номерами. Водитель машины, Карл Берхард, и его жена Хельга следовали через Беларусь транзитом на Украину, совершая маленькое туристическое путешествие.
Карл, инженер-компьютерщик, работающий в довольно крупной фирме, имел в этой жизни все: молодую жену, дом, хорошие деньги, солидное положение и солидный возраст в конце концов. Не хватало ему, пожалуй, только одного: утолить свою жажду странствий, и в день своего сорокалетия, прихватив Хельгу, которая была на пятнадцать лет моложе его, герр Берхард отправился в путешествие.
Первым человеком в форме, который с какой-то патологической дотошностью начал копаться в его документах, стал старший прапорщик погранвойск Республики Беларусь Василий Рыбачук.
Он долго и тщательно проверял техпаспорт на машину, затем страховой полис Берхарда, трижды, сдвинув фуражку на затылок и почесывая белесый чуб, пролистал паспорта добропорядочных немцев.
Наконец, вздохнув, изрек:
– Непорядок, герр Берхард. В ваших документах указано, что вы и ваша жена выезжаете за границу Германии вместе со своим сыном Йоганом нынешнего года рождения. Но в машине ребенка нет. Как это понимать?
– О, господин офицер! Мы, правда, очень хотели взять в дорогу нашего мальчика, потому что очень любим его и не хотим расставаться ни на один день. Вы понимаете?
– Да, я говорю по-немецки, – ничтоже сумняшеся гордо отрапортовал прапорщик. И вправду, чего там не понять, что этот немец своего киндера любит?
– Мы подготовили все документы, но перед самым выездом наш маленький Йоган вдруг заболел, – перешел вдруг немец на совсем неплохой русский. – Понимаете, мы не могли остаться, ведь наша поездка не совсем туристическая. Вот, посмотрите, я уполномочен от имени своей фирмы провести переговоры с властями города Одессы о сотрудничестве. А заодно отдохнуть. За меня платит фирма, понимаете? Я не мог отказаться.
– Ясно, ясно. Но непорядок все же.
– Герр офицер, я вас прошу еще раз внимательно посмотреть мой паспорт, – водитель шикарного «Мерседеса» снова протянул документы Рыбачуку.
Василий уверенно раскрыл паспорт. Поверх фотографии герра Берхарда лежали три красивые новенькие стодолларовые купюры.
«Ну, совсем другое дело! – подумал страж порядка. – И правда, с кем не бывает? Ну, заболел дитенок, что же, из-за этого нельзя и за границу смотаться?»
Купюры быстро и незаметно перекочевали в карман бдительного пограничника, и старший прапорщик погранвойск Василий Рыбачук почтительно приложил руку к козырьку зеленой фуражки.
– Ваши документы в порядке. Проезжайте на таможенный контроль, вон туда, – указал он рукой.
А еще через несколько минут по территории Беларуси катился «Мерседес» с баварскими номерами, в салоне которого сидели Карл и Хельга Берхарды, родители маленького, рожденного в этом году гражданина Германии Йогана Берхарда, который по причине внезапной болезни не смог, к сожалению, посетить гостеприимную землю СНГ.
Жаль, здесь бы ему, наверное, понравилось...

II

Они ждали этого момента и тщательно готовились к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78