Те же, кому удавалось оказать помощь, редко могли заплатить за нее, но он и не требовал оплаты. Иногда они сами приносили полоски сушеного мяса, или червивое яблоко, или сухарь, поскольку зимой 1359 года пища была единственным платежным средством. Он горячо благодарил за эти подношения – и по большей части отдавал их Кэт. Стук в дверь дома больше не удивлял его; более того, он даже не задавался вопросом: а вдруг это шпионы короля Эдуарда нашли его?
«Пусть приходят, – с горечью думал он, – лишь бы принесли с собой еду».
Однажды холодным солнечным утром в конце зимы, когда воздух уже должен был бы прогреться гораздо сильнее, а сосульки стать гораздо меньше, в дверь снова постучали, но этот стук заметно отличался от всех прочих. Он прозвучал тверже; казалось, пришедший сохранил силу в руках – в то время как приходившие за помощью крестьяне стучали еле слышно, от слабости и от мысли о том, что мало чем отличаются от нищих. Это, однако, не был стук нищего. И впервые за долгие месяцы Алехандро сжал в руке нож.
Снова постучали, еще сильнее, и на лице Кэт возникло выражение тревоги.
«Ее время приближается, – подумал Алехандро. – Пожалуйста, пусть это будет не грабитель и не рыцарь, пришедший забрать последнее».
С ножом в руке он отодвинул деревянный засов и совсем немного приоткрыл дверь. Там стоял высокий человек в плаще для верховой езды – просто массивная темная фигура на фоне серовато-белого снега, да еще и с солнцем за спиной. По этой причине, а также из-за вызванного недоеданием ухудшения зрения Алехандро никак не мог разглядеть лицо незнакомца.
– Лекарь? – услышал он.
Такой знакомый голос, но кому он принадлежит? Алехандро никак не мог сообразить. И тут прозвучало:
– Коллега?
Алехандро едва не потерял сознание.
– Вам здесь не рады, – сказал он, пытаясь захлопнуть дверь.
Однако де Шальяк поднажал на нее плечом и вошел внутрь, в данный момент превосходя по силе своего ослабевшего коллегу и морально, и физически.
Потом он молча, в смущении и с чувством вины смотрел, как Алехандро прослезился при виде еды, которую он принес из Парижа, и прежде всего отдал ее болезненно худой молодой женщине на исходе беременности, тут же накинувшейся на нее, точно изголодавшийся зверь.
Когда Алехандро насытился и сам, мелькнула мысль напасть на гостя и прикончить его. Однако у него хватило ума понять, что силенок не хватит и что это было бы ужасной потерей.
– Как вы нашли меня? – только и спросил он.
– Я знал, где вы, с самого первого дня, как вы пришли сюда. У меня среди ваших солдат был шпион. Один из охранников, которых вы так искренне презирали и так ловко обманули. Однако заметить его вы никак не могли, он затерялся среди ваших тысяч. К тому же у вас хватало других забот, так он сказал.
– И он…
– Погиб в бою? Почти. Однако ваша дочь помогла ему, и он выжил. – Де Шальяк бросил на Кэт уважительный взгляд. – Этот человек посылает вам самые сердечные благодарности и обещает, что никогда больше не будет держать вашего отца в плену.
Она еле заметно улыбнулась, при виде чего Алехандро воспрянул духом.
Де Шальяк указал на ее живот.
– Дитя Гильома Каля, надо полагать.
Алехандро кивнул.
– Когда ожидаются роды?
– Скоро, мне кажется, хотя точно сказать не могу.
– Встаньте, мадам, будьте так любезны, – сказал де Шальяк.
Кэт вопросительно поглядела на Алехандро, но тот лишь удивленно вскинул брови. Она встала.
– Повернитесь боком, чтобы мне лучше было видно. Обтяните вокруг живота платье.
Она так и сделала.
– Дитя совсем низко, – заметил де Шальяк.
– Неудивительно, – ответил Алехандро. – На животе почти не осталось плоти, чтобы удерживать его выше.
– Да, и все же ребенок опускается так низко, только когда готов выйти. Думаю, она родит в течение недели.
– Откуда у вас такие знания в этой области? Я всегда считал, что вы выше простого акушерства.
– Я королевский акушер, или, точнее, был им, пока пользовался расположением его величества.
– P?re, – спросила Кэт, – это правда может произойти так скоро?
– Уверен, – сказал де Шальяк, не дав Алехандро возможности ответить. – Поэтому лучше вам вернуться со мной в Париж.
Алехандро прищурился, устремив на него подозрительный взгляд.
– Чтобы снова стать вашим пленником? Никогда.
Де Шальяк встал, сердито глядя на Алехандро.
– Глупец, вы весьма упрямый, неблагодарный гость. И стараетесь ревниво утаить в себе то немногое, что меня привлекает в вашем обществе. Если не хотите поделиться со мной своим знанием, что же… оставайтесь или уходите, мне все равно. Однако учтите: если вы станете моим гостем, я буду обязан кормить вас. В наши дни это дорогого стоит.
Эта неожиданно обличительная речь ошеломила Алехандро, он недоуменно смотрел на француза. Потом, снова обретя дар речи, спросил:
– Тогда зачем…
– В Париже чума, – ответил де Шальяк. – Вы нужны там.
«Наконец-то, – подумал Алехандро. – Теперь с ним можно будет заключить сделку».
– А что с моим золотом?
– Оно у меня, и вы его получите.
– А рукопись Авраама?
– Увы, она у Фламеля, – ответил де Шальяк.
Алехандро привскочил, как бы собираясь нанести своему собеседнику удар.
– Вы подарили рукопись ему?
– Он так умолял меня.
– Но он же не в состоянии прочесть ее!
– Он обещал найти человека, который закончит перевод.
– И потом использует эти знания, как пожелает! И вовсе не в интересах тех, для кого они предназначались!
Де Шальяк вздохнул.
– С этим ни вы, ни я ничего не можем поделать. Рукопись случайно попала вам в руки, а потом, тоже по чистой случайности, ушла к Фламелю. В сердце своем он человек неплохой, хотя и высокомерный, без всяких на то оснований.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175